Как бы безумно это ни звучало, Джонни знал, что он покинет место встречи и пойдёт искать её.
Интуиция снова и снова крутилась в его животе, говоря ему, что он будет сожалеть об этом вечно, если не найдёт девушку из толпы. Каждый раз, когда он смотрел на неё во время шоу, его мысли становились яснее, а сердцебиение более искренним. Другими словами, совершенно противоположное тому, что он чувствовал в течение... многих лет. Но где же она была?
Джонни вышел из раздевалки без рубашки, готовый отправиться на поиски по улицам в никуда, в Южной Каролине, пока не найдёт её. Возможно ли, что мужчина, с которым она была, помешал ей встретиться с Джонни? Парень ни разу не прикоснулся к ней во время шоу, и, несмотря на их огромную разницу в размерах, он заметил сходство. Они были братом и сестрой, решил он. Честно говоря, способность Джонни закончить шоу зависела оттого, что они были родственниками, а не парнем и девушкой.
Даже возможность того, что она будет занята, заставляла его горло гореть.
А вот и она.
Джонни приостановился, будто в замедленной съёмке, наблюдая за ней через разделённое море закулисных команд, менеджеров и прессы. Его живот скрутило судорогой, и он рефлекторно облизнул губы, когда их глаза встретились через всю комнату. Чёрт. Она была цветком, выглядывающим из выжженной земли, неуместным среди волков за кулисами. Джонни проталкивался сквозь тела, желая добраться до неё, привести её в безопасное место, где они могли бы побыть одни.
Ему просто нужно было остаться с ней наедине.
Когда Джонни и девушка были всего в футе друг от друга, он сумел оторвать взгляд от её красивого лица и заметил, что костяшки пальцев на ремешке сумки побелели. Запах свежего дождя и ветра ударил в него, и его голос был хриплым, когда он начал говорить.
– Пожалуйста, не нервничай.
Прошла секунда, а затем она выдохнула смешок.
– Ну, раз уж ты так вежливо попросил...
Губы Джонни дрогнули, и он шагнул ближе.
– Как тебя зовут?
– Хоуп.
Казалось, девушка не знала, что делать дальше, и наконец она протянула руку для рукопожатия, хотя между ними едва хватало места, чтобы вместить её руку.
– Очень приятно с тобой познакомиться. Я плачу каждый раз, когда слышу «Шум прибоя», – она закрыла глаза и быстро покачала головой. – Я собиралась сказать это гораздо круче.
– «Шум прибоя»? – прохрипел Джонни, его пульс участился. Эта девушка не могла быть настоящей. – Это из нашего первого EP3
– Это я знаю, – Хоуп сжала губы, её глаза – небесно-голубые, как он теперь видел – изучали его лицо. – Но это самый лучший вариант. Не в обиду твоим другим песням.
Наконец он взял её за руку, и нирвана резко подняла её вверх.
– Это и моя любимая песня.
– Почему ты никогда не играешь её?
– Слишком личное.
Когда её взгляд остался на одном уровне со спокойным пониманием, он поборол безумное желание прижаться лицом к её шее, вдохнуть её запах.
– Я люблю, когда люди поют мои песни, но мне не нравится делиться ими. Ты думаешь, я эгоист?
– Нет, – девушка покачала головой. – Может быть, просто человек.
Он поднял бровь.
– Может быть?
– Дай я проверю, – пробормотала она, дотрагиваясь кончиками пальцев до его скулы, что заставило его веки отяжелеть. – А вот и ты. Определённо человек.
Джонни придвинулся ближе, свёл их лбы вместе.
– Хоуп.
Когда их неглубокое дыхание смыкалось между ними, она казалась такой же потрясённой, как и Джонни, что это происходит. Что он может увидеть кого-то в толпе и сразу же сделать её жизненно важной для своего следующего мгновения, своего следующего вдоха.
– Я хочу остаться с тобой наедине.
Она кивнула.
– Ты тоже заметил, что все смотрят на нас?
Нахмурившись, Джонни огляделся вокруг, чтобы найти, по меньшей мере, пятьдесят человек в наушниках или сценическом оборудовании в руках, открыто глазеющих на него и Хоуп.
– Я думаю, что просто привык к этому, – сказал он, и чужое собственническое чувство пронзило его грудь. Повинуясь инстинкту, он сделал шаг в сторону Хоуп и обнял её за плечи. – Я не... мне не нравится, что они на тебя смотрят, – он повёл её в раздевалку.
– Идём.
Мгновение спустя Джонни закрыл дверь маленькой комнаты, и как только звук стих, и они остались одни, атмосфера сгустилась вместе с его голодом.
Мужчина не мог отрицать свою растущую потребность быть ближе к Хоуп, стоя́щей в своём свободном, белом платье, её лунные волосы падали на плечи, концы завивались на выпуклости её груди.
Боже, как же он хотел прикоснуться к ней, поглотить добро, накатывающее на неё волнами. Они встретились в середине комнаты, и он наклонился вниз к её губам, захватывая её мягкие, сладкие и стонущие губы, в самый настойчивый поцелуй в своей жизни.
Срочно.
Ни в этой жизни, ни в следующей сотне. Их рты открылись, её язык неуверенно отвечал на его поглаживания, её тело беспокойно вибрировало, дрожащие ладони лежали на его обнажённой груди.