Найти Элизабет

Я не знаю, что мне делать. Я вижу свет внизу на кухне, но не знаю, как туда попасть. Все вокруг кажется мне таким знакомым, все должно пробуждать воспоминания, но я как будто не могу до них докопаться. Они закрыты толстым слоем жизней других людей. Я смотрю на входную дверь, она все еще открыта и очень похожа на мою. В ней те же самые стекла, отчего у меня возникает уверенность в том, что я вернулась домой, но вот только почему-то застряла на этом куске ковра и почему-то не могу с него сойти. Я ищу в карманах свои записи, но в них ничего нет, только несколько ниток и пустота. У меня вообще нет никаких записей. От ощущения пустоты мне делается дурно. Мне кажется, что я от чего-то оторвалась и теперь меня куда-то несет ветер. В панике я начинаю крутить и мять ткань своего пальто. И тут за оторвавшейся подкладкой нахожу маленький синий квадратик, на котором что-то написано моим почерком. «Где Элизабет?»

– Элизабет пропала! – кричу я. Кричу, чтобы та часть моего мозга, которая забывает, перестала забывать.

Элизабет пропала. Я кричу снова и снова. Когда я оглядываюсь через плечо, то вижу маленькую девочку, держащуюся за стойку лестницы. Ее лица почти совсем не видно под множеством вещей, обмотанных вокруг шеи. Шерстяные и шелковые, длинные и смертельно опасные, они неподвижно свисают с перил, подобно хитрым змеям, которые делают вид, будто спят. Девочка смотрит на меня широко открытыми глазами, а затем быстро взбегает по лестнице. Я кричу ей вслед.

И тут я чувствую, как кто-то кладет руку мне на плечо. Она тяжелая, и я даже нагибаюсь.

– Мама! – говорит кто-то.

Это Хелен. Она бросается ко мне, обнимает меня, прижимает к груди. От нее исходит запах влажной почвы. В одной руке у нее телефон.

– На кого ты кричала? – спрашивает она. Ее взгляд пробегает по моему лицу, а рука сжимает плечо. – Мама, ты здесь больше не живешь. Тебе ведь это прекрасно известно.

– Элизабет пропала, – шепчу я.

Я смотрю на дом. Он кажется мне знакомым, но я не знаю, кому он принадлежит. Я сжимаю шею рукой.

– Ты должна прекратить всем подряд сообщать об этом.

Она говорит очень тихо и ведет меня по направлению к улице.

– О чем сообщать? – переспрашиваю я.

– О том, что пропала Элизабет.

– Ты тоже так думаешь?

Ее лицо застывает в усталой улыбке.

– Нет, мама. Впрочем, не важно. Поедем домой.

Она открывает дверцу машины, помогает мне сесть, а затем идет обратно к дому, чтобы собрать вещи, разбросанные по тропинке. Мужчина наклоняется, чтобы помочь ей.

– Большое вам спасибо, – говорит ему Хелен. – Я ведь отлучилась всего на десять минут. И думала, что все будет в порядке.

Он ей что-то отвечает, но я не могу разобрать, что именно.

– Я знаю. Я знаю, что это не в первый раз. Она пытается приспособиться.

Я пытаюсь понять, что Хелен имеет в виду, но не могу. У меня в голове жуткая путаница. Мой дом и какие-то неизвестные мне люди, Кэти на лестнице, рыба с картошкой на обед, и Сьюки пропала, и Элизабет пропала. И Хелен… пропала? Нет, Хелен здесь, вот она садится в машину и везет меня куда-то. Я оглядываюсь.

– Хелен, – спрашиваю я, – я переехала, правда? Я переехала к тебе?

– Да, мама, правда, – отвечает она.

Она протягивает ко мне руку, но потом забирает назад, чтобы переключить скорость.

– Ну, что ж, – говорю я, – по крайней мере, что-то одно сегодня я поняла правильно.

Я с удовольствием замечаю, что дорога впереди резко поворачивает, и Хелен не мешает мне читать вслух разные объявления. Я решаю сосредоточиться на объявлениях и дорожных знаках. Они звучат весомо, в них невозможно запутаться, и мне не нужно вдумываться в их смысл, потому что машину веду не я.

Нам машет какой-то мужчина, худощавый и, на мой взгляд, слишком хрупкий и неустойчивый. Поначалу мне кажется, что он стоит, покачиваясь, на одной тоненькой ножке, но потом до меня доходит, что это одно из приспособлений для передвижения с двумя колесами и с ручками. Но не тачка. Мы нагоняем его и проезжаем совсем близко. На какое-то мгновение у меня возникает ощущение, что мы собьем его, еще чуть-чуть – и он полетит кувырком вниз. У меня внутри все сжимается от страха.

– Хелен! – говорю я. – Ты чуть не сбила его!

– Ну что ты, мама!

– На самом деле. Ты чуть было его не задела. Тебе следует быть осторожнее. Ты же могла убить этого человека.

– Да, я все прекрасно понимаю, но я проехала довольно далеко от него.

– Ту несчастную женщину сбили прямо перед нашим домом. Когда это случилось?

– Не знаю. Я не понимаю, о ком ты говоришь.

– Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю. Она стояла над моей кроватью, а потом побежала вниз по лестнице, и ты сбила ее с ног, чтобы она больше никогда не вернулась.

– Я никогда никого не сбивала с ног.

– Ну, я не знаю. Тогда я была не в машине.

Я была в комнате Дугласа и слушала «Арию с шампанским» из «Дон Жуана» Моцарта.