Найти и обезвредить

И вот 14 июля 1943 года в Краснодаре в кинотеатре «Великан» открылся судебный процесс над участниками чудовищных злодеяний на Кубани.

В зал ввели одиннадцать подсудимых. Все они были преданы суду за измену Родине и участие в казнях советских людей, обвинялись, таким образом, в тягчайшем уголовном преступлении. По назначению трибунала их защищали видные советские адвокаты С. К. Казначеев, А. И. Назаровский и В. И. Якуненко.

В зале судебного заседания находились сотни человек, среди них представители советской и иностранной прессы. Здесь же присутствовали член Чрезвычайной Государственной комиссии по расследованию зверств немецких захватчиков писатель А. Н. Толстой, партийные работники Краснодара, представители командования Северо-Кавказского фронта.

Первым давал объяснения В. Тищенко, с темными глазами страдальца, которые он то опускал, то поднимал, кокетничая откровенностью своих необычных показаний. Этот изменник в августе 1942 года добровольно поступил на службу в немецкую полицию, а затем в порядке поощрения был переведен сначала на должность старшины зондеркоманды СС-10А, а потом — следователя гестапо, где он одновременно выполнял функции тайного агента.

Занимая эти должности, Тищенко вместе с офицером гестапо Боссом и другими нацистами часто выезжал на облавы и аресты советских активистов. Под руководством офицеров-гестаповцев Сарго и Сальге он вел следственные дела, избивал советских граждан плетьми. По его инициативе было умерщвлено много арестованных советских граждан. Тищенко подвергал свои жертвы изощренным пыткам: выворачивал им руки, колол булавками, выдергивал волосы, а когда они кричали, заводил патефон.

Много невинных людей — мужчин, женщин и детей было умерщвлено в душегубках и расстреляно этим преступником. На суде он был вынужден признаться, что в гестапо господствовал дикий произвол, осуществлялась система массового истребления людей. Арестованным, свидетельствовал Тищенко, в гестапо никаких обвинений не предъявлялось. Свидетелей не вызывали. Очных ставок не делали. Гитлеровцы допрашивали «обвиняемых», будучи, как правило, в нетрезвом виде. Они их избивали шомполами, плетьми, пинками своих кованых сапог, вырывали волосы, срывали с пальцев ногти. Офицеры-гестаповцы Кристман, Раббе, Сальге, Сарго и другие насиловали арестованных женщин. Тищенко признался на суде, что и сам лично избивал арестованных, что по его следственным делам были расстреляны советские общественники Саркисов, Патушинский и другие, а многие были отправлены в концентрационные лагеря.

Тищенко с явным знанием дела подробным образом рассказал суду о существе и назначении фашистских душегубок. Это были автомашины грузоподъемностью до восьми тонн, с двойными стенками и фальшивыми окнами, придававшими им вид автобуса. В задней стенке кузова имелась герметически закрывающаяся дверь. Внутри кузова была сделана решетка, а под ней проходила труба, по которой отработанный газ поступал из дизеля в кузов. При работе мотора, когда автомашина стояла на месте, смерть находившихся в ней людей наступала через шесть-семь минут, а если душегубка была в движении — через девять-десять минут. Заключенные знали, что в этой машине их ожидала смерть. Поэтому они всячески сопротивлялись, а при посадке в нее кричали и звали на помощь. Гестаповцы при участии Тищенко и других подсудимых силой вталкивали в душегубку свои жертвы.

Посадкой людей обычно руководили шеф гестапо полковник Кристман, капитан Раббе и другие гитлеровские офицеры. Тищенко рассказал суду, как однажды в душегубку при его активном участии загнали шестьдесят семь человек взрослых и восемнадцать детей от одного года до пяти лет.

— В машину сначала посадили женщин, а потом, как поленья дров, начали бросать и их детей, — показывал Тищенко. — Если какая из матерей защищала ребенка, ее тут же избивали до полусмерти. Один мальчик, когда его втаскивали в душегубку, укусил гестаповца за руку. Другой фашист убил этого мальчика, ударив его прикладом по голове.

На вопрос судьи, что его толкнуло на измену Родине, Тищенко ответил:

— Я рассчитывал, что Советской власти больше не будет в Краснодаре, это и побудило меня наняться добровольно в немецкую полицию. Я добровольно пошел в нее работать в надежде выслужиться перед фашистами и обеспечить будущее себе и своей семье.

Далее допрашивался подсудимый Н. Пушкарев. Он тоже поступил на службу в гестапо добровольно и вскоре был повышен в должности. Пушкарев откровенно признался на суде:

«Я старался всячески выслужиться перед немецкими офицерами, чтобы они ко мне хорошо относились. Поэтому они назначили меня на такую должность».

Являясь командиром отделения зондеркоманды СС-10А, Пушкарев вместе с карателями этой команды неоднократно выезжал в станицы Гладковскую, Красный Псебепс, город Анапу и другие населенные пункты Кубани, где участвовал в розысках, арестах и расстрелах советских патриотов.