Найти и обезвредить

— Это, я думаю, самые проверенные люди. К тому же они хорошо знают лес. Вот они-то и станут ядром боевой группы…

Прозоров прошелся по кабинету в только что надетых кирзовых сапогах, жавших ему ноги, открыл форточку — сырая темень ночи пахнула свежестью…

— И второе. Прошу вас организовать в станицах и хуторах сходки. Я на них буду выступать как представитель органов государственной безопасности…

Романов и Соколов переглянулись.

— А надо ли тебе открываться? В лицо будут знать — хлопнут еще из-за угла…

— Нет, только так! Люди меня поймут.

На другой день, придя в райисполком, Прозоров увидел в приемной трех молодых офицеров-оперативников, самым старшим из них по званию был рослый голубоглазый лейтенант. И хотя Прозоров был в штатском, при его появлении все трое дружно встали. Соколов, который в это время вышел в приемную, чтобы встретить Прозорова, улыбнулся:

— Ну, вот, считаю, что знакомство состоялось… Все трое во главе с лейтенантом Неженцем поступают в твое подчинение…

Прозоров и его новые помощники изучили список бывших партизан, а потом поехали на сход. Прозоров представился людям как работник органов госбезопасности.

— Меня направили сюда потому, что в лесу скрываются бандиты и дезертиры. Сейчас, когда продолжается кровавая война с фашистами, бандиты — предатели рода человеческого. Они терроризируют семьи тех, кто бьет фрица, и каково фронтовику знать об этом?.. Да, нам известно, что в станицах живут семьи этих бандитов и дезертиров, но мы не жандармы и не полицаи, которые вешали и расстреливали семьи партизан. Только те члены семей будут нести ответственность, кто действует заодно с бандитами… А им, бандитам, я бы посоветовал хорошо подумать — фашист далеко, ему Красная Армия давно хребет сломала… На что же рассчитывают бандиты? Всю жизнь в лесу не проживешь! Выход один — пока не поздно, сдаться… Добровольно.

Прошел день, другой, и по одному стали приходить с повинной бандиты — с отрешенными, неживыми лицами.

Стали поступать и письма от граждан, где указывались адреса укрывающихся дезертиров и пособников бандитов…

Почерк Худякова

«Чернышов… Знакомая фамилия, — размышлял Прозоров. — Ездовой назвал Чернышовым того бандита в чистой фуфайке, подпоясанной немецким офицерским ремнем… Жаль, что я не рассмотрел его как следует, даже не запомнил лица… Что же осталось в памяти? Так, обросшее жесткими с проседью волосами лицо… тонкий нервный нос. И глаза — глубоко посаженные, без всякого выражения. Голос резкий, властный… говорит литературным русским языком — без местного диалекта, значит, долго жил за границей.

О нем мне рассказывал Ярцев. Майор Ярцев — наш старый, опытный чекист, принимавший участие в разгроме белого подполья в Новороссийске, а после — рассеивал банды по плавням и лесам Кубани. Из рассказов Ярцева Чернышов был правой рукой у «атамана» Ющенко. Ярцев отлично знал «атамана» — оба они были из станицы Кужорской».

— Бандитам не верь! Ни на одно слово… Их надо уничтожать. И только… — рассказывал как-то Ярцев одну из своих «историй» в назидание Прозорову. — У бандита ведь нет за спиной своего государства, армии… Жестокость и коварство — вот его суть и повадки. Это ты запомни! Однажды такой случай со мной произошел, который я помню до сих пор… Решил я, не поставив начальство в известность, сам ликвидировать банду. Пришел к бандитам — долго разговаривал с Ющенко, его дружками. Подожди, говорят, посовещаемся… Через час приглашают меня — решили сдаться! И действительно, на другой день они явились в полном составе в станицу Кужорскую! Вишь, как вышло! Благодарность от начальства получил. А через несколько дней банда ограбила станицу, убила несколько человек. Искали меня (я был как раз в соседнем хуторе) — не нашли, но дом, в котором я жил, сожгли… Вот так. Но все-таки мы встретились с Ющенко в плавнях под Краснодаром. Я шел за ним с отрядом по пятам. И вот, не доехав метров пятьдесят друг до друга, остановились. На середину выехали я и Ющенко. Он мне крикнул:

— Привет, Сеня! Мы с тобой сейчас, как два богатыря, съехались! Давай, земляк, по-хорошему поговорим… — А улыбка у Ющенко была змеиная. Каким-то чутьем я понял — он будет ловить меня на доверчивости и выстрелит первый, без предупреждения. Я угадал тогда стремительное движение его руки к нагану, но достал-таки его первым — шашкой… Банда, не приняв бой, бежала… Ушел с остатками банды и Чернышов, казачий офицер. Молодым он тогда был, а лютовал как зверь! А потом как сквозь землю провалился — сколько я его ни искал — никаких следов! И вот он при немцах откуда-то вынырнул. А сейчас опять — в банде… Учти — это очень опасный зверь. И не повторяй моей ошибки!

…Прозоров лежал на узкой койке и ворочался с боку на бок. Он специально поселился в этот дом — его хозяин был то ли в банде, то ли где-то дезертировал. Хозяйка сперва была против такого квартиранта, но потом махнула рукой: «А, будь что будет!» Комнату Прозорову выделила без окон — там, видимо, был чулан, объяснив просто: «Так вам будет лучше…»

* * *