Найти и осчастливить

– Надо же, действительно свидание, – удивлённо сказал сам себе молодой полисмаг, глядя на нас с господином магом земли, – как целуются-то! Аж завидно становится. Надо будет Агнессу сюда пригласить: может, это у кладбища аура такая?

С этими словами он тихонько повернулся и направился туда, где несколько человек уже столпились вокруг явно довольного таким вниманием сторожа. Мы переглянулись и, старательно прячась в тени, последовали за ним.

8

– И вы хотите сказать, что тело взяло, встало и само куда-то ушло? – устало спрашивал в очередной раз немолодой полисмаг у сторожа, который, насупившись, старался объяснить стражам порядка, с какого перепугу он вдруг посреди ночи вызвал их на кладбище.

– Именно так всё и было, – бедняга искренне пытался внятно рассказать о том, что произошло, – я же уже ответил на все ваши вопросы. Только не куда-то, а за ней!

– Могу я попросить вас рассказать всё ещё раз? – к полисмагу подошёл невысокий толстячок с удивительно доброжелательным выражением круглого лица. Внимательные серые глаза, прячущиеся за стёклами очков в тонкой золотой оправе, были полны сочувствия. – Позвольте представиться, доктор Леопольд Лайонс.

– Мозгоправ? – мрачно спросил у него сторож, проявив удивительную осведомлённость.

– Психолог, – мягко поправил его толстячок, – и мне действительно интересно. Поймите правильно, уважаемый мистер….

– Клайт, Бернард Клайт, – назвал себя всё ещё недоверчиво посматривающий на доктора сторож, – караулю я тут от всяких безобразий.

– Очень приятно, мистер Клайт, – улыбнулся кругленький доктор, – так что же тут произошло?

– А чего рассказывать? – насупился сторож. – Мне всё равно никто не верит, так чего зря говорить-то?

– Забудьте об этих чёрствых и недоверчивых людях, – мистер Лайонс осуждающе посмотрел на полисмага, титаническим усилием воли сдерживающего зевоту, но тот только устало хмыкнул. – Я готов очень внимательно вас выслушать и практически не сомневаюсь, что смогу вам поверить. Давайте попробуем, хорошо, мистер Бернард?

– Меня все зовут просто Берни, – помолчав, проговорила жертва моей буйной фантазии, – но ежели вы действительно хотите послушать, то расскажу. Конечно, чего ж с хорошим человеком не поделиться…

– Вот и замечательно, – мягко улыбнулся толстячок и присел рядом на лавку.

– Сегодня я, как и всегда, вышел на вечерний обход территории, – начал сторож свою душераздирающую историю, – я обычно три раза обхожу: сразу после закрытия ворот, стало быть, часиков в восемь, потом ближе к полуночи, ну и третий раз – под утро.

– Нелёгкая у вас работа, – с сочувствием проговорил толстячок, – кладбище-то немаленькое.

– Да уж, – вздохнув, не стал спорить сторож и, поняв, что мистер Лайонс его внимательно слушает, продолжил, – так вот, сейчас был как раз второй обход. Обычно я просто прохожу по дорожкам, мусор убираю, если вдруг вижу, калиточки закрываю, если ветром распахнуло, цветы убираю те, которые завяли…

– Столько работы – и всё вам одному?! – не то восхитился, не то возмутился мистер Лайонс. – Да вы настоящий труженик, мой друг!

– Благодарю, господин доктор, – сторож приосанился и одёрнул форменную куртку, – уж столько лет работаю – никто не жаловался!

Я, удобно устроившись за широким памятником неподалёку, подумала, что на кладбище, в общем-то, жаловаться особо некому: постояльцы тут на удивление молчаливые. Приползшие откуда-то слева Филипп и Хэнк пристроились рядом с нами и тоже стали слушать.

– И что же случилось в этот раз? – толстячок был само сочувствие и внимание.

– Так вот, – продолжил сторож, вдохновлённый вниманием окружающих вообще и доктора Лайонса в частности, – иду я себе по дорожке восьмого участка и тут вижу – лежит! В аккурат на могиле старого Лофферса, помните его?

– Разумеется, – мягко улыбнулся доктор, – я, конечно, надолго уезжал из Сент-Брука, но такого скрягу, как старик Лофферс, забыть трудно.

– Верно говорите, господин доктор, – ухмыльнулся сторож, – так вот… Смотрю – лежит мужчина. Причём так красиво лежит, как на картине. Руки раскинул, ногу согнул, голова прямо по центру.

Тут Хэнк покосился на рыжего, который, собственно, и был автором высокохудожественной позы Кавендиша. Тот развёл руками и пакостно улыбнулся, мол, прости, дружище, так уже получилось.

– Попробуйте описать этого мужчину, – присоединился к беседе один из полисмагов, – а я с ваших слов постараюсь его нарисовать. Потом посмотрите и скажете – похож или нет.

– Да уж ради такого дела расстараюсь! – сторож, осознавший ответственность, снова пожевал губами и начал. – Высокий, повыше вас, господин полисмаг, будет. Молодой, но такой, знаете, уже помятый, словно потасканный…

Тут прячущийся рядом со мной рыжий восхищённо изобразил аплодисменты, а Хэнк только и мог, что хватать ртом воздух, как выловленная рыба. Филипп прижал палец к губам и молча погрозил нам кулаком.