Найти и потерять …

Я был первый, кто ввёл её в этот взрослый мир, мир удовольствий, наслаждений. Да, я показал его не с той стороны, как бы мне хотелось. Получилось грубо, грязно. Знаю, что разочаровал её, плевать. Мне и так нравится. Сама виновата, постоянно меня провоцировала, раздражала, заставляла давиться желчью. Терпел, долго терпел, зато сейчас она знает, что я не домашний питомец, каким себе меня представляла. Не стал смотреть ей в глаза, когда закончил, просто встал и ушёл. Правда, в этот раз удовлетворения не получил. С ней хотелось по-другому, как ни с кем до этого, как у других – по любви, хочу быть с ней мягким, добрым, ласковым. Для неё я готов меняться, да, готов. Часто представляю, как просыпаясь утром, целую её голову, которая лежит у меня на груди. Обнимаю, глажу её нежную кожу, шепчу на ушко приятные слова. Мечты, опять мечты. Снова погружаюсь в мир иллюзий. Нет, больше я туда не вернусь. Меня ломает, выворачивает, я меняюсь, трансформируюсь и это всё для неё. Нужна ли ей такая жертва? Нет, скорее всего, она захочет, чтобы я оставил её в покое. Мне уже не остановиться, отступать я не намерен. Монстр, животное, дьявол – вот слова, которые меня характеризуют, а не эти розовые сопли.

Пусть она ненавидит меня, пусть боится, не важно, со временем привыкнет. Да, привыкнет, выбора я ей не предоставлю, а ждать я умею. Не захочет, заставлю. Одним взглядом я способен поставить на колени любого, я готов сломать её. Готов, только бы она была со мной, пусть даже безвольной куклой. Сколько их прошло через меня? Не помню, перед глазами только она. Наваждение? Сумасшествие? Да, я больной придурок, который захотел то, что ему не принадлежит. Когда меня это останавливало? Я скучал, так скучает только собака по своему хозяину. Умом понимаю, что неправильно, а сердце сдавливает только от мысли о ней. Что в ней такого, чего не было в моих игрушках? Они даже лучше. Они ухожены, подобраны для меня, подготовлены. На их уровне она меркнет, кажется серой молью. Мне нужна она, никто больше. Всё брошу к её ногам. Соберись, Рон, что-то после этой девчонки сам на себя не похож. Ну да, действительно.

Каково же было моё удивление, когда я её не нашёл. Закрыл глаза, сосредоточился, попытался уловить её волчьим чутьём. В этом большом доме её не было. Чёрт бы её побрал, она сбежала. Меня словно окунули в ледяную воду, барахтаюсь, захлёбываюсь, запас кислорода на исходе. А потом я вынырнул и сделал этот болезненный вдох, вместе с которым пришла ярость. Нестерпимые удары пульсировали в висках. Пытался успокоиться, прийти в себя, не получилось. В бешенстве рвал, бил всё, что было в её комнате. Все платья, которые я так тщательно подбирал, изодрал в клочья. Она даже на них не взглянула. Следы моих когтей были повсюду, включая стены. Не контролировал переходы из человека в зверя, это опасное состояние, такого со мной ещё не случалось. Лёг на кровать, точнее рухнул от бессилия. Там, на белье остался её запах. Как сумасшедший жадно вдыхал его ноздрями, прижимал к себе подушку. В этот момент я был противен сам себе. Сейчас я понимаю, что такое зависимость, она ломает, крошит даже самых непокорных. Чувствую себя рабом, безумцем, который не стремится к свободе. Никогда не думал, что мне может быть так больно. До одури хотел, чтобы она принадлежала мне, только мне, хотя знаю, что её сердце отдано другому. Я это исправлю.

Сейчас для меня важно понять, кто помог Тионе с побегом. Друзей у неё здесь не было, знаю точно. Прислуге запретил с ней общаться, всё держал под контролем. Где я просчитался? Интересно. И всё же кто? Это Илва, без сомнений. Не побоялась смерти? На каком этапе выпустил её из виду? Решил выяснить всё немедленно. Нашёл её быстро. Девушка занималась уборкой комнат, когда я ворвался. Никакого испуга, видимо ждала. Хотя, по правде, надеялся увидеть другую реакцию, но точно не презрение.

– Зачем? – сдерживая гнев, сквозь зубы прошипел я.

– Пусть хоть одна останется живой, ни калекой, ни уродом, – она посмотрела мне в глаза, зная, что прислуге так делать нельзя, запрещено.

– Ты же знаешь, что я накажу тебя?

– Знаю.

– Ты готова умереть ради неё, предав меня?

– Готова, ради её малыша.

– Что ты несёшь?

– Я всегда чувствую зарождение маленькой жизни. Это мой дар.

– Этого не может быть.

– Она далеко от вас. Она будет жить. Она испытает то, что не дано мне. Вернее, то, что вы у меня отняли.

– Если ты мне соврала, вырву твой язык. Я сдержу обещание.

– На ней закончатся мои муки, я смогу дышать свободно. Все те девушки больше не будут приходить ко мне во сне. Они не будут просить о помощи, и кричать от боли. Устала так жить.

– Почему же ты не убежала вместе с Тионой? У тебя была возможность.

– Вы бы наказали какую-нибудь другую служанку, которая ни в чём не виновата.

– Умная девочка, ты правильно поступила. Сегодня от боли будешь кричать ты и просить, нет, умолять меня о смерти.