Найти «Сатану»

– Что вы, коллега! – активно вступил в разговор замполит, почувствовав, что наступило его время. – Здесь будут проведены масштабные экологические работы! Мы соберем каждый осколок металла, каждый кусок бетона, проведем дегазацию окрестностей и рекультивацию земли! Вывезем все лишнее, завезем чернозем! Через три, нет, два года здесь будет совхоз, выпускающий самые чистые продукты! Приезжайте, я угощу вас парным молоком и свежим хлебом из пшеницы лучших сортов!

– За ваши успехи! – улыбнулся американец. – Мы не можем за два года превратить стартовую площадку в экологически чистое поле!

Они выпили в очередной раз. Иностранцы заметно опьянели.

– Мне говориль, – с сильным акцентом заговорил Курт, – что, когда мы приехать в Советы, с нами всегда есть KGB-men. Всегда! Здесь он есть? Кто он?

Лицо у Селезнева вытянулось, он машинально бросил взгляд на Кривцова, но тот с веселой улыбкой продолжал подкладывать еду в тарелки гостей. Курт с пьяной улыбкой рассматривал хозяев, американцы сделали вид, что поглощены закуской, хотя Джон не попадал вилкой в тарелку. Наступила томительная пауза.

– Это я! – вдруг сказал Балаганский. – Разве сразу не видно?

Все рассмеялись, напряжение рассеялось.

– Вот и скажите мне, я никак не пойму: зачем вы вообще сюда приехали? – спросил Георгий. – У вас что, все спутники сломались? Вы же из космоса и так всё видите…

Мэтью Кларк улыбнулся.

– Добрая воля, мир, дружба… Москва сама нас пригласила. А ваши к нам поехали. И от ООН наблюдатели, чтобы все было честно… Только Курт немного взял лишнего… Да и Джон…

– Ну, и пусть идут дрыхнут, – махнул рукой Балаганский.

– Что есть дрыкнут? – удивился Кларк.

– Дрыхнуть. Спать, значит.

– Ты это, лейтенант, чего раскомандовался? – возмутился замполит. – Тут два майора есть!

– Нет, Джордж прав! – сказал капитан. – Пора делать отдых!

Иностранцев проводили в общежитие.

– Интересный у вас знак, – сказал Георгий, пытаясь в свете луны рассмотреть нашивку на рукаве Мэтта.

– Возьми на память! – сказал капитан и отодрал крепящийся «липучкой» шеврон.

– Ну, тогда обменяемся! – Балаганский снял офицерский ремень и протянул американцу. – На дружбу!

– Дружба! – в порыве чувств Кларк обнял лейтенанта. – Спа-си-бо, Джордж! Завтра еще увидимся!

Но когда иностранных наблюдателей провожали к вертолету, лейтенант Балаганский занимался своими делами по штатному расписанию и на процедуру прощания его, естественно, никто не пригласил.

Только вечером Кривцов, выбрав момент, похлопал молодого человека по плечу:

– Отчет нормальный! И вообще хорошо справился, молодец! Вон, Селезнев от зависти аж зубами скрипит! Слушай, может, ты по нашей линии пойдешь?

– Это как? – не понял Георгий.

– Очень просто! Пройдешь переподготовку и будешь продолжать службу в военной контрразведке.

Лейтенант растерялся.

– Да я как-то об этом не думал… Я же на ракетчика учился.

– Ну и что? Образование поможет службе в ракетных частях. Мало кто с самого начала в нашу епархию готовится. Многие с другими специальностями приходят. И танкисты, и летчики, и моряки…

– Это как-то неожиданно… Но я подумаю!

* * *

Мишень повесили на дверь, а бросали метров с четырех, от окна.

– Бац! – дротик воткнулся в десятку.

– Бац! – девятка.

– Бац! – еще одна девятка.

– Давай, Руков, твоя очередь, – довольно улыбаясь, предложил Филинов.

– Не хочу, мне уже это осточертело, – меланхолично отозвался Мощенко. Он валялся на кровати и в сотый раз листал старые журналы.

– Шеин, ну, давай ты!

Но тот играл сам с собой в шахматы и тоже отказался.

– Давай, Иванов, сам тренируйся. Чтобы мог врагу прямо в глаз попасть…

– А почему нам оружия не выдали? – спросил «Иванов». – Раз такое важное задание?

– Нам же не перестреливаться. Головой надо работать…

– Головой так головой – Филинов метнул очередной дротик и чуть не угодил в лицо открывшему дверь вестовому, тот еле успел уклониться.

– Приказ готовиться к вылету! – ошарашенно сказал солдат. – Завтра в семь утра придет машина!

– Ну, наконец-то! – обрадовался Филинов. – Хуже нет ждать и догонять…

– Это точно, – поддержал его Фроликов, сметая с доски фигуры.

И только Мощенко продолжал меланхолично листать журналы. Он и был меланхоликом.

* * *

Офицер по особым поручениям при главкоме РВСН подполковник Сагалович действительно был очень пунктуальным и скрупулезным, иначе он не удержался бы на этой должности, да и даже не попал бы на нее. Но «железность» его была преувеличена – как и любой человек, он имел слабости. И в ответственную командировку подполковник собирался со сложным чувством, точнее, с целым клубком тесно переплетающихся мыслей и ощущений. Наиболее точно, одним словом его ощущение можно было охарактеризовать, как приятное опустошение.