Найти «Сатану»

– Это как? – округлил глаза Мишка. У него была простецкая внешность, асимметричное лицо и большой рот, который сейчас перекосился, усиливая эту асимметрию.

– Анекдот рассказать? – Сергей знал огромное количество анекдотов на все случаи жизни.

– Ну, расскажи, – кивнул Мишка. Рот у него выровнялся, и асимметрия уменьшилась.

– Грузин приехал в Москву, пришел в парк и давай хватать девушек за руки: «Слушай, красавиц, пойдем в постель!» Те с писком вырываются, кричат: «Дурак!» и убегают. Его московский друг говорит: «Не так, Гоги! Вначале про звезды поговори, про книги любовные – Мопассана, Золя… А когда познакомитесь, оно само собой всё и получится. Понял?» Тот кивает: «Понял!» Подбегает к девушке, хватает за руку: «Красавиц, звезды видишь? Мопассана читал? Пойдем в постель!» Вот так и ты…

– Да это я просто не в форме. – В Мишке взыграл комплекс провинциала. – Жарко, и жрать охота!

Он снял фуражку и вытер вспотевший лоб.

– А вот, смотрите, хорошие девушки. – Георгий проводил взглядом двух подружек. – Особенно та, слева, рыженькая…

– Давай сделаем перерыв, подкрепиться надо, – сказал Дыгай.

– У тебя одно на уме!

– Такой уж я – простой парень из деревни! – со скрытой обидой произнес Мишка.

– Хватит ссориться! – вмешался Веселов. – Пойдем, поедим, знаю я одно место…

«Одно место» оказалось чебуречной на окраинной аллее. Она была наполовину пустой, и курсанты облюбовали столик на тенистой веранде. За прилавком стояла располневшая дама средних лет со следами былой красоты на обильно напудренном лице.

Георгий взял тарелку со стопкой золотистых поджаристых чебуреков, Сергей – глубокую тарелку с овощным салатом, а Мишка неожиданно заказал пива. Его товарищи переглянулись, но возражать не стали, а бывшая красавица равнодушно повернула блестящую ручку крана и наполнила три кружки желтоватым, слабо пенящимся напитком.

Уютно устроившись в углу веранды, ребята сняли фуражки, повесили на стулья кители, отстегнули галстуки, расстегнули рубашки, и жадно набросились на чебуреки, с удовольствием запивая их холодным пивом.

– А жизнь налаживается! – оживленно подмигнул Мишка и поднял свою кружку. У него была широкая ладонь и короткие толстые пальцы.

– Давайте за нас! Пусть будет как в кино: «Один за всех, и все за одного!»

– Давайте, – Сергей беспокойно огляделся. – Как бы нас патруль не накрыл…

– А-а-а, – беспечно махнул рукой Мишка. – Если накроет, то и без пива за нарушение формы отдерет и увольнительные аннулирует! И потом, помнишь поговорку: «Кто не пьёт – тот стучит!»

От сидящих за столиком неподалеку мужчин подошел один – лет тридцати, в синей рубашке и коричневых брюках.

– Это вам, ребята, от нашей компании, – он поставил на стол блюдце с несколькими кусочками вяленой рыбы. – Счастливой службы!

– Спасибо! – растроганно поблагодарил Георгий.

– Видишь, нас уважают! – выпятил грудь Дыгай. – Надо еще пива взять!

– Нет, хватит, – сказал Сергей.

Он занимался боксом и избегал спиртного. Так же, как и Георгий, который тоже ходил в ту же секцию. Впрочем, и Дыгай увлекался борьбой, но его ничего не смущало.

– Как хотите. А я добавлю.

Но к прилавку уже выстроилась очередь, и он вернулся ни с чем.

– Что-то меня спать потянуло, – сказал Балаганский.

– Замашки у вас, товарищ курсант, генеральские: спать после обеда! – улыбнулся Веселов.

– Значит, станет генералом, – сказал Мишка. – А что? У тебя же батя личный пилот главнокомандующего – замолвит словечко.

– Откуда ты знаешь про моего батю? – мрачно спросил Георгий и нахмурился.

Слова и интонации Дыгая ему не понравились. И тот это почувствовал.

– Да у нас ведь все про всех знают, – смягчил тон Мишка. – У Сергея отец – профессор дипломатической академии.

«Странно, – подумал Балаганский. – В личном деле про отца написано: пилот отдельного авиаотряда РВСН. И всё! Откуда и кто может знать, что он летает с Толстуновым?»

– А у меня батя – слесарь! – соскочил с темы Мишка.

После этого детям именитых родителей было неловко его в чем-то упрекать. И действительно, Георгий отвел свой грозный взгляд.

Курсанты привели себя в порядок: застегнулись, вернули на положенное место галстуки, надели кители и фуражки. На аллеи парка они вышли образцовыми военнослужащими, как будто сошли со строевых плакатов, которые висят на плацу любой воинской части СССР.

– Куда теперь пойдём? – спросил Дыгай.

– Может, ко мне? – предложил Балаганский. – Родители на даче, поспим спокойно, чайку попьем…

– Ну, ты даёшь! – возмутился Веселов. – Получить увольнение и спать вповалку? Если так, то и я домой мог бы поехать или Люське позвонить… Мы же вместе пошли!

– Ну, а куда ты предлагаешь?

– Да хоть в кино сходим. Или еще тут погуляем, может, все-таки склеим подруг…

– Ну, давай так!

Но в кино курсанты не попали. Выйдя к фонтану, они увидели сцену, которая всем не понравилась, особенно Балаганскому. Впереди стояли четверо курсантов в чёрной военно-морской форме, с золотистыми нашивками третьекурсников. Они взяли в кольцо трех девушек, среди них была и та рыженькая, которую Георгий заприметил еще час назад. Девушки пытались прорваться, но кольцо было прочным и грубым.