Найти себя

Командор посмотрел на стоящего Медведя с немаленьким шестопером в руках, ухмыльнулся, и подошел к оруженосцу, который вез для него оружие. Эта была алебарда и не простая алебарда. Это была Алебарда с большой буквы. Фактически, это было копьё с острым длинным узким лезвием, и с насаженным на это копье ближе к лезвию, двусторонним боевым топором. Топор сверкал широченными лезвиями по обеим своим сторонам. От одного вида этого оружия становилось плохо. Его размеры и вес были таковы, что его с трудом могли бы поднять обычные воины.

Командор же без труда и, даже играясь, вертел своей алебардой, словно совсем не ощущая ее веса. Кроме того, за поясом командора в ножнах висел длинный узкий кинжал.

К этому времени городские стены заполнились вооруженными защитниками города, которые пришли посмотреть на предстоящий поединок. Среди них затесались вездесущие мальчишки и некоторые простые горожане. Там же, на стенах, была и Младшая жрица Праматери, да и весь Совет Города, который собрался вместе и взирал со стены на развернувшуюся перед ними картину. Рядом с ними также пристроилась леди Келия.

Все поняли, что они проиграли. Такого человека-монстра нельзя победить. Да к нему их Огненный Медведь просто не сможет приблизиться со своим шестопером — алебарда была слишком длинной. И под нее особо не поднырнешь, ведь она совмещала два страшных оружия — копье и боевой топор. Но хуже всего было то, что этот воин-монстр похоже прекрасно владел своим оружием, достаточно было только взглянуть, как он его держит и вертит в руках.

— Начинайте, — дал отмашку герольд, взявший на себя обязанности распорядителя поединка.

И тут же командор с невероятной скоростью рванулся к Медведю, за миг сократив разделявшее их расстояние, и с силой ткнул длинным лезвием алебарды в грудь своему противнику. Это он так думал, что в грудь. Его противника, выглядевшего перед ним словно хилый юнец, хотя, безусловно, для обычного человека он был довольно могуч, там, в месте, куда попало острие алебарды, не оказалось. Каким-то образом ему удалось увернуться.

Командор не растерялся от действий столь прыткого юноши и, легко отпрыгнув в его сторону, полоснул его лезвием топора по шее. Вернее, опять хотел полоснуть. Юноши опять не оказалось на нужном для командора месте.

Еще и еще командор, он же полубог, сын Бога Войны Катира, пытался поразить своего врага, но никак не мог попасть. Тот совершенно не уступал ему в скорости, а может, даже и превосходил. Такого не могло быть, но такое случилось.

Со стороны их битву вообще нельзя было разобрать. Следуя наставления Богов, Стом в боях с людьми всегда сдерживал себя и не показывал всю свою силу и скорость. Сейчас же он забыл про все эти хитрости и наставления. Он никак не мог попасть в противника, поэтому совершенно перестал сдерживаться. Наблюдателям за их боем сражение предстало в виде сплошного мелькания двух размытых в воздухе фигур и их оружия.

Хотя на самом деле оружие использовал только командор. Медведь никак не мог пустить в ход шестопер, так как противник не подпускал его на расстояние удара. Да, он уже понял, что немного превышает в скорости полубога. Но не настолько, чтобы ему удалось к нему приблизиться, — тот в совершенстве владел своим страшным оружием. Поэтому все попытки подобраться поближе пресекались командором. Перед Медведем всё время возникало то острие алебарды, то лезвие ее топора, и ему приходилась уходить от ударов. Испытывать прочность своей кольчуги или еще хуже, шеи, на этой огромной алебарде Медведь не собирался.

Бой затянулся. Окружающие всё так же не могли разобрать толком, что там творится.

Но маркиз Натан понял, что поединок происходит как-то не так. Никто из простых людей не мог бы сдержать полубога столь длительное время. Он бы еще понял, если бы этому Огненному Медведю, пока он был еще свежим, удалось бы несколько раз увернуться от ударов командора, хотя это тоже было бы невероятным подвигом. Но то, что происходит сейчас, было вне его понимания.

Полубог Стом тоже ничего не мог понять. Как он до сих пор не может одолеть этого человека? Кроме того, почему-то он догадался, что если он пропустит удар шестопером, то ему не выжить. Поэтому теперь уже в этой стадии боя он старался не столько нападать на своего противника, сколько не давать ему приблизиться к себе. Но ловкий юноша, постоянно уворачиваясь от его ударов, всё время пытался это сделать. «Хорошо, — подумал Стом, — что я выбрал алебарду. Будь у меня какой-нибудь меч, я, пожалуй, уже бы проиграл».

Медведю никак не удавалось приблизиться к противнику. Он понимал, что он сам, конечно, далеко не великий воин с точки зрения техники владения оружием. Да и во владении таким оружием, как шестопер, не существовало каких-то очень хитрых приемов. Просто он раньше всегда, используя свою скорость и ловкость, приближался к врагу и сокрушал его одним или двумя ударами. Пропустив его удар, никто уже больше не поднимался. Теперь же в этом поединке его скорости пока что не хватало.