Найти себя

– А ты мне расскажешь про ваши Пимонские горы? Ах да, горло! Ну тогда завтра или к концу рудня, когда выздоровеешь. Хорошо? Ты у нас вообще первый из тех сторон. А ты первый раз в столице? Да-а-а? И первый день? Так еще наверняка тут ничего не видел и не знаешь? Хи-хи! Ни знакомых нет, ни родственников? Ай да паломник! Сам будешь по Рушатрону гулять? А кто же тебе это все будет показывать и рассказывать?

Она тараторила очень быстро, сама догадывалась о моих ответах по гримасам и глазам на все свои вопросы, а я лихорадочно пытался угнаться за смыслом частично еще непонятных слов, сообразить, как правильно отреагировать на них, и попутно обобщить получаемые сведения: «Ага! Значит, рудень и в самом деле даже не один день, раз завтра он не кончается! А сколько тогда? Неужели рудень – это три, а то и больше дней? Как бы выяснить? Но все равно, я чуть ли не миллионер по здешним меркам, а ведь распорядитель еще не видел юбилейных монет с изображением Ленина, главного революционера прошлого века! Их у меня с полтора десятка, и за них он мне свою пейчеру продаст с доплатой! Хо-хо! Кстати, чего это она намекает про гуляния и показы?»

Действительно, задаваемые вопросы ставились довольно дружеским, скорее даже заинтересованным тоном, и мне показалось, что девушка вполне могла бы оказаться не только гидом в этом уникальном городе, но и откровенно, бесхитростно приоткрыть мне многие тайны местного уклада жизни. Даже про местные деньги я знал лишь одно: они у меня есть и лежат в мешочке. А мешочек во внутреннем кармане местной разновидности куртки. И все! И что за них и где можно купить и даже как выглядят, я до сих пор узнать не удосужился. Спрашивать Емляна? Засмеет или заподозрит невесть в чем. А вот с этой красавицей можно попутно многому подучиться.

И когда она по второму кругу спросила, кто покажет мне столицу, я весьма вовремя ткнул в нее ладонью:

– Ты!

– А-а-а? Хм! С чего ты взял? – заартачилась она, но я внутренним чутьем прирожденного бабника сразу почувствовал, что она просто кокетничает и «держит стойку». Да и по всем понятиям, наверняка не положено сразу вот так соглашаться на подобные предложения стать добровольным экскурсоводом.

В ответ я всеми возможными для немого способами попытался объяснить, что и для нее подобные прогулки окажутся выгодны во всех смыслах. Она потом узнает про Пимонские горы, услышит про далекое Заозерье и из первых уст вкусит басни о дальнем путешествии. Мало того, я прекрасно знал, чем легко купить любую женщину, если она не слишком боится за свою добропорядочность: приглашением походить по магазинам. А уж Мансана рядом с таким тщедушным ухажером могла, по ее мнению, ничего не опасаться. Наивная!

Так что она согласилась довольно быстро, не успел я и чай допить, как мы договорились встретиться завтра на выходе из тоннеля южной пейчеры сразу после завтрака. А чтобы окончательно привлечь ее предстоящей прогулкой по ст олице и убедить в своей солидности, взрослости и самостоятельности, я со смущенным видом достал мешочек с туземными монетами и принялся терпеливо объяснять: дескать, раз я не местный, то и цен тутошних не знаю. А ведь подарки родным купить ох как хочется! Да и себе что-нибудь из обновок, да и спутнице и проводнику. Что значит «не надо»? Надо, надо! Обязательно пару подарков сделаю! Так вот, не облапошат ли меня местные торговцы? Хватит ли мне денег на завтра?

И напоследок раскрыл мешочек. Мой удар оказался точен и неотразим.

Мансана с горячностью прижала правую ладонь к своей левой груди, кстати весьма и весьма аппетитной, и торжественно поклялась, что в ее присутствии ни один торговец не посмеет меня обмануть даже на мелкую долю. Уж она-то и цены все прекрасно знает, и с радостью посоветует, где самый лучший товар можно купить по самым низким ценам. Иначе с какой стати ей хвастаться своим званием коренной уроженки Рушатрона!

А я радостно улыбался и время от времени, привставая, целовал ее ручку. Поглядывая при этом как в вырез ее платья, так и на свои монеты. Причем если первое меня неожиданно разогрело до белого каления, то вид местных денег, наоборот, благоразумно расхолаживал: ничем не примечательные сероватые кругляши разного размера и довольно тонкие по толщине. Скорее всего, серебро, но почему так бестолково отделанное? Почему без тиснения или надписей? Понятно, что серебро слишком мягкий металл, но ведь при сплаве с другими монеты бы обрели нужную жесткость, красоту и, как следствие, истинную цену и долговечность.

Вопрос – для выяснения в будущем. Как и другой, не менее животрепещущий: зачем я вообще затеял этот разговор о знакомстве с городом и походу по магазинам? Ведь изначально я всеми помыслами желал завтра с утра вернуться в курган и вести интенсивнейшие поиски выхода для возвращения в дикий мир. Ведь каждый час, проведенный здесь в празднестве и безделье, приближал тот миг, когда на мою голову свалятся все три мои подруги. А допускать такое – очень и очень нежелательно. Вдруг мы и все четверо общими усилиями не отыщем путь назад?