Найти себя

Валерий даже не стал его ни о чем спрашивать. И без того понятно, что все усилия друга так ни к чему и не привели. Как помочь в такой ситуации, он тоже не имел ни малейшего понятия. Однако единственную возможность – попробовать отвлечь от тяжких дум – он использовал сполна, затеяв длинный путаный монолог, в котором пытался изложить свою версию случившегося, которая по всем раскладам должна была закончиться хеппи-эндом, поскольку не бывает дорог, ведущих только в одну сторону, а значит…

Константин поначалу даже не откликался на его слова. Однако спустя время он понемногу стал прислушиваться, а еще минут через десять принялся подкидывать реплики. Правда, были они с явным пессимистическим уклоном и вдобавок отчетливо припахивали желчным сарказмом, вроде того что кое-кто забыл о существовании дорог с односторонним движением, а это в итоге все равно что в путь в одну сторону.

Но лиха беда начало.

Затем разговор перешел на самое неприятное для Валерия – что можно предпринять им самим, дабы не сидеть тут, в вагончике, тупо дожидаясь, когда ситуация изменится в лучшую сторону.

– Чудо – это хорошо, и надежда на него – здорово, – безапелляционно заявил Константин. – Но я как-то не привык дожидаться его сложа руки. – И вопросительно уставился на друга.

Тот смущенно отвел взгляд в сторону, поскольку ответа у него не было. Во всяком случае, Валерий не видел ни одного мало-мальски приемлемого варианта, кроме единственного – попытаться перебраться туда самому Константину. Но даже он давно отпал, так как был уже испытан Россошанским на практике, причем с нулевым результатом.

– Итак, что мы имеем? – подвел неутешительный итог дядя исчезнувшего племянника. – Туда попасть никак не получается, даже с перстнем на пальце. Обратно тоже никто не вернулся. Но самое плохое, туман не просто перестал искрить – он рассеивается. Если дело пойдет так и дальше, то к утру его вообще не будет.

И вновь Валерий промолчал, напряженно размышляя, как можно помочь. Правда, не Федору, надежды на возвращение которого он особо не питал, хотя и опасался произнести это вслух.

«А вот Косте следовало бы подкинуть какую-нибудь идейку, – прикидывал он. – И пусть шансы на успех будут мизерные, но у человека хотя бы возродится надежда, а то сидит – мешки под глазами, лицо чуть ли не серое… словом, краше в гроб кладут».

Однако и тут в голову поначалу ничего не приходило. Но если долго мучиться, что-нибудь получится. И точно – пришло, осенило, озарило.

– А ну-ка, давай выйдем на улицу, – предложил он другу.

Константин молча кивнул и двинулся к двери.

«Даже на сына не посмотрел, – отметил Валерий, шагая следом. – Дальше, кажется, некуда».

Теплая августовская ночь была наполнена мириадами назойливо звеневших над головой комаров, в чей тонкий звон время от времени вмешивались другие обитатели болота.

– Видишь, что творится? – кивнул Константин в сторону камня. – Еще час-полтора, ну два от силы, и хана.

И впрямь. Огромная полная луна, нависшая над головами друзей, хотя и неярко, но уже высвечивала камень, силуэт которого был виден сквозь клубы заметно редеющего тумана.

– Но еще не поздно, – упрямо заметил Валерий.

– Ты о чем? – удивился Константин.

– О камне, о тумане и… о твоем перстне, – лаконично ответил его друг.

– А… поподробнее?

– Постараюсь. Ты попасть никуда не смог, так?

– Так, – тяжело вздохнул Константин.

– А какова причина? – спросил у друга Валерий.

– Да почем мне знать?! – взорвался тот. – Тут тысяча ученых ответ не дадут, а ты хочешь, чтобы я один его нашел, да еще вот так сразу!

– Хочу, – невозмутимо кивнул Валерий. – Ученым спешить некуда, они и годами могут думать, а нам твоего племянника выручать надо, и сделать это срочно.

– Можно подумать, я без тебя этого не знал! – огрызнулся Константин. – Ты вообще зачем меня сюда вызвал? Покурить, что ли?

– Нет, – вздохнул Валерий. – Идея появилась, – лаконично пояснил он другу. – Я тут подумал и предположил: что, если твой туман не начисто лишился своей силы, а лишь частично, а?

– То есть? – тупо уставился на друга Константин и поторопил его: – Давай не тяни, а излагай по существу. И лучше при этом ни о чем меня не спрашивай. Сам, что ли, не видишь, что голова вообще не варит.

– Понял, – кивнул Валерий. – Тогда строго по существу. Мне кажется, что у тумана уменьшилась грузоподъемность, – хладнокровно пояснил он, стараясь вложить в свой голос максимум убежденности – если ты сам себе не веришь, кто тогда тебе поверит.

– Что у него уменьшилось? – вновь озадаченно посмотрел на друга Константин.

– Ну это я ее так образно назвал, для краткости, – последовало смущенное пояснение. – Словом, сила, таящаяся в нем, тягать теперь большой груз во времени уже не способна, так как ей не хватает энергии и взрослый человек для нее стал слишком тяжел по весу и громоздким по объему. Перенести его она уже не в состоянии. Но если моя гипотеза верна, то это не означает, что она вообще ни на что не способна. Просто ей сейчас доступна отправка более легкого груза.