Найти себя. Лучшая фантастика – 2023

— И много радости приносил ваш быт? Служба, квартира… что еще? Отпуск по путевке… А мечталось вот о таком: не о садоводстве на шести сотках, а чтобы лес до горизонта. Вот и пошли сражаться за дом на опушке. И не беда, что вы не медик. Научитесь. Я же научился. Такие операции делаю — в прежней жизни о таких и не слыхивал. Вот вы, говорите, слаботочник. А я знаете кто? Ветеринар! Отсюда и прозвище. Между прочим, я не случайно в ветеринарию пошел, а по призванию. Думал спасать братьев меньших. Они же пожаловаться не могут, страдают молча. А что получилось? Несут и несут питомцев — усыплять или кастрировать. Щенок смотрит на хозяйку изумительными глазами, а она заявляет: «Он ведет себя нехорошо, не слушается, тапочки изгрыз — усыпите». И непременно добавит: «Только так, чтобы ему не больно было». Тварь! Ненавижу!

На плитке закипел картофельный суп с клецками. Котыч с готовностью уселся за стол, продолжая рассказывать свою историю.

— Но хуже всего — кастраторы. Человек живет ради любви. Так ведь можно понять, что и зверь не хуже, а эти искалечат животное и бросят догнивать на диванчике: «Ах, кисонька, ах, мурысонька! На, кушай вкусняшку!» Зачем ему вкусняшка, когда цель жизни убита? А я при этих тварях не то мясник, не то палач.

— Неужто ничего настоящего не было?

— Было. Без этого вовсе с катушек слетишь. Раз приводят к нам большую собаку, немецкую овчарку, старую, пятнадцать лет уже. Век у овчарки десять, много двенадцать лет. К тому же у этой прямо на сосках здоровенная опухоль, с кулак величиной. Тут уж я с чистой совестью говорю: «Усыплять надо». Хозяин спрашивает: «А если так оставить?» Тогда, отвечаю, через пару недель опухоль прорвется, и ваша собака умрет в страшных мучениях. А вылечить можно? Можно. Операцию сделать. Только знаете, сколько такая операция стоит? А он отвечает: «Не дороже денег. Это же член семьи. Мы своих не бросаем».

Котыч отодвинул опустевшую тарелку и добавил в заключение своей истории:

— Но самое главное, девочки-санитарки… До этого говорили просто: собака, а как узнали, что не усыплять, а лечить будем, так спросили, как псину зовут, и с ходу переключились: «Рона, Роночка, ты не бойся, все будет хорошо».

— И как? — поинтересовался Виктор Аркадьевич.

— Нормально. Вылечили старушку. Она еще четыре года прожила, для овчарки — возраст редчайший. Значит, хорошо ей в семье жилось. Четыре года полноценной собачьей жизни — это очень много. Гоняла голубей, дружила с окрестными кошками и мелкими собачонками. Летом хозяева вывозили ее вместе со своими детьми в деревню, там она к стаду бегала, овец пасти. Я знаю, интересовался ее жизнью.

— Но ведь все равно умерла.

— А вы что хотите? Бессмертных среди нас нет. Главное, как и сколько жить.

— Вот вы сами как сюда попали?

— Так же, как и вы. Бежал от прозы жизни. Потом оказалось, что здесь хирурги нужней ветеринаров. Врачей ужасно не хватает.

— Странно как-то… Врачи, кажется, первыми должны в добровольцы идти.

— Они и идут. Не в мечтах, а в реальной жизни. В горячие точки, в зоны эпидемий. Медики — народ здравомыслящий, впустую фантазировать им невместно. А у нас тут больше такие, как Ариша.

— Она-то как сюда попала? Она же почти младенец.

Котыч поднялся из-за стола.

— Захочет — расскажет. А пока пошли с соседями знакомиться. Добровольцев среди них нет, обычные старики да пара алкоголиков — выморочная деревня.

Ближняя соседка баба Клава Виктору Аркадьевичу обрадовалась. Рассказала, по каким дням приезжает автолавка, обещалась показать, где в лесу лучшая черника и куда следует бегать за грибами. Знакомясь со старухой, Виктор Аркадьевич сумел обойтись без отчества, чему был рад.

Деревенская жизнь начала налаживаться. Неясными оставались добровольческие обязанности живущего на третьей линии обороны.

После прогулки к соседям Котыч посоветовал заглянуть в подпол, куда сам Виктор Аркадьевич сунуться не догадался. Там обнаружился мешок прошлогодней картошки, несколько вялых, но еще годных для борща свеклин и три банки соленых огурцов. Сразу вспомнилось, что во дворе он видел пару основательных кадок для солки грибов и квашения капусты и множество пустых стеклянных банок разного калибра под всевозможные варенья, маринады и консервации.

— Чье это богатство? — спросил Виктор Аркадьевич.

— Теперь — ваше. Видите ли, мы с самого начала надеялись, да какое — надеялись! — знали, что третья линия у нас будет, и заранее принимали кое-какие меры. Так что хозяйство вам придется подхватывать, а не начинать с самого нуля.

— С хозяйством я как-нибудь разберусь, — с отчаянием выдохнул Виктор Аркадьевич, — а вот основные мои обязанности в чем состоят? Что значит — третья линия обороны? Как я ее держать должен? С кем и как сражаться? Кто такие лепуны, откуда они и чего хотят?

— Ну и вопросы у тебя!.. — Котыч неприметно перешел на «ты». — Так сразу не ответишь. Начнем с лепунов. Это такая форма псевдожизни, встречаются они во всех вселенных и паразитируют на разумных существах. Задавит лепун человека, останется одна тень, да и та ущербная. Ну, ты знаешь.