Найти себя [СИ]

Все-таки правильно кто-то сказал, что после хорошей еды люди добреют. Костик тоже подобрел. И если, топая в столовую, он всерьез строил планы убийства усатого печеночника, теперь, сыто отвалившись на спинку стула, благодушно раздумал пачкать об него свои руки. Не заслужил этот садист ни быстрой смерти, ни того, чтобы Костик пошел за него на виселицу.

Есть более действенное и более изощренное наказание — месть. И если хорошенько вдуматься, все необходимое для этого у Костика уже есть… нужно только постараться подогнать события так, чтоб они совпали, словно произвольно.

Конечно… мама всегда говорит, что мстительность — очень некрасивое чувство, и оборачивается зачастую во вред мстящему. Вот только мысль, что гад, избивший Майку, будет спокойно жить и продолжать издеваться над другими людьми, приводила парня в тихое бешенство.

— Эконс, ты меня слышишь? — вырвал землянина из сложных расчетов голос Авроноса.

— Извини, задумался, — кротко взглянул на учителя Костик, — а что ты сказал?

— Я спросил, ты уже поел? Тогда я прикажу подать коляску.

— А мы куда-то едем?

— Ты что, не слышал, о чем мы говорили?

— Нет. Мама говорила, за едой нужно отстраняться от посторонних мыслей, тогда и пища пойдет впрок. У нас даже поговорка такая есть, когда я ем, я глух и нем, — нес всякую ерунду Костик, лихорадочно раздумывая, как бы поделикатнее отказаться от поездки.

— Вообще-то, это правильно, — внезапно согласился Авронос, — но я не предполагал, что в такой напряженный момент ты будешь заботиться о пищеварении.

— Моменты приходят и уходят, а пищеварение остается, — глубокомысленно изрек Костик и вопросительно уставился на Авроноса — так куда мы хотели ехать?

— Даринт разрешил вам пожить несколько дней в его доме, это за городом, — терпеливо повторил лекарь, — у Тьершига не будет никакой возможности туда добраться.

— Я против, — сразу отказался парень, — прятаться в нашем положении — самое последнее дело. Лучше объясни мне, смогут ли друзья этого гада проникнуть сюда?

— Нет. Но они подадут жалобу, что мы укрываем оскорбившую его девушку.

— И сюда за нами придут стражники?

— Конечно, нет. Судьи будут ждать возвращения нашего господина.

— Так зачем же нам бежать? — изумился Костик, — мы пострадавшая сторона, и вести себя нужно так, чтоб общественное мнение стало на нашу сторону.

— Какое мнение?! — вытаращился Авронос, — опомнись! Тут нет никакого мнения! Народ будет делать то, что ему прикажут!

— Ты неправильно понял, или я неправильно сказал, — при каждом строе есть уважаемые и состоятельные горожане, чье мнение небезразлично властям, мы это учили. Важно только, чтоб они выбрали между мной и Тьершигом. Никогда не поверю, чтобы он уже не заработал плохой репутации… с его-то замашками.

— Заработал, — впервые в глазах Даринта мелькнуло подобие интереса, — но ведь у тебя вообще никакой нет!

— И видят боги, я никакой и не хотел, — сердито фыркнул Конс, — но он первый вынудил меня к действию. Авронос, ты что-то говорил, про то, что я должен сделать много работы?

— Ну да, я считал, что ты будешь жить в замке Даринта, а я начну подбирать и посылать тебе клиентов… и, пока вернется господин, у тебя уже будет трое или четверо излеченных.

— Мало, очень мало! Ты же сам говорил, за Тьершига семьи тридцати! Что против них пятеро излеченных, если считать Барсента?! Нужно действовать иначе. Ты едешь в дом Барсента и просишь госпожу Уликору мне помочь. Думаю, она не откажется.

— Ты вылечил Барсента?! — вот теперь Даринт смотрел на Конса с неподдельным интересом.

— Ну да, — пожал плечами Костик, — там был не особенно трудный случай. Так вот, пока ты с ней разговариваешь, нужно нанять какое-то помещение, и написать плакаты… текст я сам набросаю. Мне нужно всего одно выступление… пока Тьершиг проспится после ночной пьянки, у меня будет толпа поклонников.

— А если не получится? — засомневался Авронос, — Ты понимаешь, чем рискуешь?

— Более чем. Но если бы мне нечем было рисковать, я никогда бы не пошел на такой дешевый рекламный трюк. Ты можешь нанять мне несколько художников? Плакаты должны быть оформлены очень красочно. И еще расклейщиков, про остальных поговорим позднее.

Деньги способны на многое, это утверждение Костик слышал часто, но в действии увидел первый раз.

Меньше чем через час он, наряженный в очень непривычный для этих мест костюм, стоял на веранде, держа в руках кларнет. А вокруг у мольбертов, на которых были прикреплены внушительные деревянные щиты, сидело около десятка мазил. Так называли в Хедуле художников, специализирующихся на писании вывесок.

Первоначальный вариант, с привычной Костику бумагой, забраковал Даринт, заявив, что ее легко сорвет первый же ученик, у которого нет денег на большие листы. Тогда как щиты и выглядят солидно, и под дождем не размокнут. Да и повесить их можно повыше, чтобы было лучше видно, и никто не решится лезть снимать.

Даринт вообще оказался кладезем ценных практических советов, явно сказывались годы, когда он мотался по стране в качестве наемника.