Найти себя. Трилогия (СИ)

– Двадцать! – и явно куражась, продолжил, будто считал: – Двадцать один, двадцать два, продано!

– Номер семнадцать продан господину Преану за двадцать два золотых! Продано! – эхом откликнулся аукционист, и Виктора быстро оттащили в сторону.

Там уже со звоном отсчитывались золотые монеты, поскрипывая перьями, подписывались бумаги и мелькала морда необычайно довольного Геора.  К плечу Сомова приложили магический амулет, который бесследно уничтожил старую запись и выжег новые иероглифы: «Раб Вик Седой, хозяин Эргис Преан, город Макабр, год зеленой змеи».

После аукциона все естественно направились в кабак, отпраздновать «удачную» покупку и отметить победу Эргиса. Пока кабак гудел от разошедшегося мага, купленный раб сидел на улице возле кухни. Прислонившись спиной к стене, он слушал пьяные крики и смотрел на город, погружающийся в ночь. Никто студента не охранял, и можно было спокойно встать и уйти. Вот только куда пойдешь в незнакомом городе с оковами на ногах и клеймом раба на плече? Полная пожилая кухарка орчанка заметив глубоко несчастного раба, неожиданно вынесла ему кусок настоящей хлебной лепешки.

– Спасибо, госпожа, – искренне и горячо поблагодарил ее Виктор.

Он жадно впился зубами в хлеб и замычал от наслаждения. Бывшему студенту казалось, что ничего вкуснее в своей жизни он не ел, чем эта черствая соленая лепешка. Кухарка молча посмотрела, как он ест, покачала головой, вдохнула и ушла обратно на кухню.

Веселье в кабаке закончилось, и маг с приятелем, поддерживая друг друга, вывалились на улицу. Подъехал извозчик. Господа сели на пассажирские места, рабу указали на козлы рядом с орком извозчиком, и коляска направились в порт. Там их встретил нетерпеливо расхаживающий по пирсу молодой морской офицер и несколько матросов у широкой четырехвесельной шлюпки.

– Господин Преан, – едва сдерживая гнев, начал выговаривать офицер, – вы заставили нас ждать более пяти часов. Это просто возмутительно так поступать! Ни я, ни мои матросы даже не ужинали.

– Но-но-но! – пригрозил пальцем господин Преан и засопел не в силах сказать что-либо членораздельное, а потом махнул рукой – в путь.

Когда Сомов полез в лодку вслед за остальными, его властно остановил офицер:

– Стоять! Куда прешь? Кто таков?

Сомова посмотрел на хозяина, ожидая поддержки, но тот уже сладко посапывал сидя в шлюпке. На выручку рабу попытался прийти приятель мага.

– Это самый дорогой раб в мире, – заплетающимся языком пояснил он.

– И? – офицер ожидал дальнейших разъяснений.

Но приятель мага видимо был уже на пределе своих интеллектуальных возможностей.

– И все! – лаконично закончил он, развернулся, и с трудом удерживая равновесие, запетлял к извозчику.

Раб, приученный к тому, что его слово последнее, решил, что настала его очередь говорить. Не зная языка, Витя не понял ни слова из прозвучавших диалогов, но примерно догадывался, почему его не пускают в лодку.

– Я новый раб господина Преана, – произнес он низким хриплым голосом, к которому сам еще не привык и показал клеймо на плече.

Офицер внимательно осмотрел клеймо и проворчал на чистом оркском языке:

– Новый раб… Я у него и старых рабов никогда не видел. Залазь и садись на дно шлюпки, –  а затем последовала команда матросам: – Отваливай!

И они отвалили. А примерно через полчаса уже карабкались по сетке-лестнице на судно, которое Виктор не смог толком рассмотреть из-за наступившей темноты. Было очень неудобно взбираться по лестнице в оковах, но Сомов справился. А вот господин Преан, сколько его не будили, не проснулся, и его позорно поднимали на судно ручной лебедкой вместе со шлюпкой посмеивающиеся втихаря матросы.

Увидев на борту корабля человека в оковах, капитан брезгливо поморщился:

– Это что еще за чучело?

– Говорит, что новый раб Эргиса. Клеймо есть, я проверил, – доложил офицер.

– Отправить к матросам в кубрик. Утром разберемся, – распорядился капитан.

Виктора спустили в кубрик, выдали гамак из старой парусины и показали, где есть свободные крюки, чтобы его подвесить. Сверху из палубных иллюминаторов размером с чайное блюдце лился голубоватый свет луны, приглушенно бились о борт ленивые волны и похрапывали спящие матросы. Все было не так уж плохо. Сомов расслабился в мягком гамаке, закрыл глаза и мгновенно заснул.