Найти себя. Трилогия (СИ)

Ближе к ночи у капитана Креона состоялся традиционный прощальный ужин, на котором в обязательном порядке присутствовали все офицеры и маг. Перед расставанием старые обиды были забыты, и капитан даже соизволил выставить бутылку крепкого алкогольного напитка сродни земному коньяку. Все пили понемногу и даже корабельный маг не злоупотреблял, а наслаждался букетом великолепного коньяка. Однако крепкий напиток сильно пьянил, и господам захотелось музыки, а когда выяснилось, что седой раб не только играет, но уже и поет на чистом остандском языке, Сомова немедленно призвали к себе.

В каюте капитана Виктор оказался впервые и с удивлением оглядел спартанскую обстановку, которую предпочитал суровый Креон. В отличие от мага у капитана все было аккуратно убрано и хранилось в закрытых шкатулках, деревянных ящиках и сундуках. Господа не прервали ни беседы, ни трапезы при появлении раба с гитарой и лишь указали жестом – играй. Удобнее устроившись на стуле, Сомов выдал музыкальную тему из игры Silent hill. Нельзя было сказать, что слушателям понравилась эта грустная мелодия. Капитан даже не удержался от язвительной реплики в адрес мага:

– Я слышал, господин Преан, как иногда вы поете у себя в каюте печальные песни. Не желаете порадовать нас своим исполнением? Музыка подходящая.

– Увы, но я сейчас не в форме, – ответил, ощерившись, маг, – Я пою только, когда пьян.

Стало понятно, что господа желают не странной грустной музыки, а веселых песен, и Виктор сыграл уже проверенный на матросах вариант «Когда воротимся мы в Останд». Песня вызвала улыбки и была принята благосклонно, но той бурной реакции, что была днем ранее, не наблюдалось. Может, тема пиратов была не так близка офицерам, как матросам? Ну что же посмотрим, как вы отреагируете на Владимира Семеновича. Он ударил по струнам:

– Корабли постоят и ложатся на курс…

По лицам слушателей было заметно, что песня их зацепила. Разговаривать, и есть они, наконец, перестали. Но что-то все равно было не так, как раньше и Сомов сам это чувствовал. Виктор задумался, в чем дело, и поймал себя на том, что играет и поет он отстраненно, не вкладывая в песню те эмоции, которые рвались из него во время исполнения «Летучего голландца». Оставалась последняя песня в его репертуаре, и он решил выложиться полностью.

Сомов настроился на нужный лад, собрался с мыслями и чувствами и попытался вжиться в роль того человека от чьего имени будет петь. Неторопливо перебирая струны, он начал даже не петь, а хрипло говорить:

– Он капитан и родина его Останд…

Постепенно в его голосе проявлялась мелодичность, и вот он уже с силой ударил по струнам и запел. Виктор исполнял песню «Девушка из Нагасаки», только в его варианте девушка была из Олгафа. С каждым куплетом он повышал голос и усиливал эмоциональное наполнение песни. Виктор был настолько поглощен исполнением, что даже не замечал слушателей, которые зачаровано замерли, оказавшись полностью во власти песни. А как только смолкли звуки гитары, капитан Креон неожиданно порывисто встал и, не говоря ни слова, почти выбежал из каюты. Офицеры недоуменно проводили его взглядами. Может быть, Виктору показалось, но в глазах мужественного капитана блеснули слезы. Но, наверное, все-таки показалось.

– Девушка у него в Олгафе, – пояснил Преан, ни к кому конкретно не обращаясь, и неприлично хихикнул: – А в Маркатане жена.

Он потянулся к бутылке, но передумал и убрал руку. А потом повернулся к Виктору.

– Хорошие песни, душевные, – маг изучающе и как-то по-новому посмотрел на Сомова, – Ты продолжаешь меня приятно удивлять, Вик. Но достаточно на сегодня песен. Иди, отдыхай.

Выйдя на палубу бывший студент, увидел капитана. Он стоял неподвижно и смотрел куда-то в ночь, вцепившись побелевшими пальцами в борт. На ветер, моросящий дождь и холод Креон не обращал никакого внимания. Виктор подумал, что капитан его не заметит, но ошибся.

– Седой, – окликнул его капитан Креон, – подойди сюда.

Виктор приблизился, ежась от холодного ветра. Капитан показал ему на место рядом с собой. Некоторое время он молчал, а Сомов послушно ждал, прижимая к себе гитару и пытаясь прикрыть ее от дождя.

– Ты талантливый человек, Седой, – нарушил, наконец, молчание капитан, – У тебя могло бы быть большое будущее, если бы не плачевное положение раба. Хочешь, я могу попробовать устроить тебя придворным певцом к кому-нибудь из моих богатых знакомых и очень достойных людей, понимающих толк в искусстве и музыке. Сможешь нормально жить и заниматься творчеством, а возможно даже получишь свободу.

– Спасибо, господин Креон, – довольно сдержанно поблагодарил его Сомов, – Но хозяин уже обещал отпустить меня на свободу в скором времени.

– Порядочная скотина твой хозяин, – грубо отозвался капитан об Эргисе, – Впрочем, как знаешь. А гитару можешь забрать себе. Я заплачу ее прежнему владельцу, так что считай теперь она твоя. Это тебе за песню.

– Огромное вам спасибо, господин Креон, – от души сказал Виктор и поклонился.

Он спустился к себе в кубрик и безмятежно уснул, не ведая, что о его судьбе состоялся еще один разговор.