Найти себя. Трилогия (СИ)

Сомов воспользовался моментом и двинулся по платформе вдоль поезда, с любопытством озираясь по сторонам и не забывая время от времени оглядываться. Огромный локомотив высотой чуть ли не с двухэтажный дом почти весь скрывался в облаках пара, а сверху из маленьких окошек без стекол высовывались машинист и кочегары. На их лицах черных от въевшейся намертво угольной пыли светились неестественно белозубые улыбки. Рабочие здесь еще не слышали ни об охране труда, ни о правилах техники безопасности и поэтому были вполне довольны своей работой и жизнью. За паровозом шел закопченный тендер с углем, а за ним цельнометаллический почтовый прицеп. Дальше начинались шикарные пассажирские вагоны, которые, несмотря на огромный размер, выглядели, словно игрушечные настолько ювелирно они были сработаны. Высокие и длинные, насыщенного шоколадного цвета, прошитые рядами заклепок, с большими окнами и многочисленными дверями они играли на свету яркой лакировкой и блестели начищенными медными деталями. Меди было много: оконные рамы, дверные ручки и поручни, прямоугольные узоры по всему борту, а в центре рельефный герб и такая же рельефная надпись: «Имперская железная дорога». Повсюду уже хлопали двери вагонов, и все больше и больше людей выходило на перрон. На нем становилось тесно и многолюдно. Перрон был не слишком широким и казался еще более узким от того, что был разделен надвое гранеными железными столбами, которые поддерживали стеклянную крышу. На этих столбах через одинаковые интервалы висели двусторонние круглые часы с желтыми циферблатами и черными острыми стрелками похожими на усики. Перрон был хорошо освещен, поскольку кроме солнечных лучей, проникающих сквозь прозрачную крышу, работали и магические светильники, расположенные в два ряда над каждой платформой. Светильники были упрятаны в чашеобразные медные отражатели и покачивались вразнобой на длинных цепях, подвешенных к потолку. В центре перрона возле сигнального колокола Виктор наткнулся на толстого дежурного работника вокзала в форменном френче из сукна цвета маренго. Одежда служащего сверкала металлическими пуговицами и гербом на бляхе ремня, а на голове у него отсвечивала глянцем каскетка из укрепленной кожи, усиленная металлической отделкой и еще не утратившая сходства со шлемом. Сомов на секунду замер, но ни гогглов, ни оружия у служащего не наблюдалось, и Виктор прошел мимо него, уже не напрягаясь.

Навстречу, теряясь в клубах пара и дыма, чинно вышагивали важные пассажиры, прибывшие первым классом. За богатыми пассажирами петляли между столбами красные от натуги, и потные носильщики в серых брезентовых фартуках с медными номерными бляхами на груди. Носильщики катили скрипучие тележки, на которых громоздился разнообразный багаж: сундуки, баулы и дорогие чемоданы из черной или коричневой кожи, отделанные медными полосками и уголками.

Сомову казалось, что все господа в гогглах смотрят исключительно на него и поэтому он старательно сохранял невозмутимый вид, а вместе с тем внимательно прислушивался к чужим разговорам. Так он добрался до середины состава. Здесь стеклянная крыша заканчивалась, а платформа ступеньками уходила вниз и дальше простиралась на одном уровне с землей. Кроме того, изменились и сами вагоны. Они утратили яркую лакировку, стали дощатыми, а многочисленные двери исчезли и остались только по краям вагона на переходных площадках. Около вагонов толкался простой люд с сумками, мешками и тюками перевязанными веревками. На высокой платформе широко расставив ноги стоял стражник с мечом на боку и выборочно пропускал пассажиров простого класса на вокзал.

– Разворачивай обратно! – властно покрикивал он слишком плохо одетых простолюдинов, – Для вас есть отдельный выход в город. Разворачивай, я сказал!

Когда сурового стражника накрыло облаком дыма, Виктор незаметно проскользнул мимо него и спустился на участок платформы, предназначенный для обычных граждан. Здесь было не слишком комфортно. Народ нещадно толкался и громко ругался. Повсюду витал тяжелый дух давно немытых тел, который смешивался с резким запахом чеснока, лука, несвежей пищи и перегара. Сомов поморщился – в подобной атмосфере ему предстояло ехать долгие шесть дней и то при условии, что ему удастся наскрести денег на дешевый билет. О билете первого класса, учитывая его цену, не стоило даже и не мечтать. В конце состава были прицеплены два багажных вагона, и Виктор заинтересовано подошел к ним ближе. Он скрупулезно осмотрел переходные площадки, скобы, ведущие на крышу, и даже заглянул под вагон, где приметил неплохое место на раме между колес. Это был его последний и самый опасный вариант уехать на поезде, если денег на билет он совсем не найдет.