Найти себя в эпоху перемен

А вокруг была «объективная реальность, данная нам в ощущение» – как говорил великий философ. Всё та же толкотня в очередях, переполненные автобусы с руганью кондукторш и пассажиров, пьянство рабочих, скандалы в семьях. Алексей видел, как мужчины, а нередко и женщины, напивались «сучка» (из картофельного спирта – самая токсичная водка) и посиневшие, валились неподалёку в придорожную грязь и пыль. Их тут же, не стесняясь, обшаривали ушлые ребята, и забирали всё, что могло приглянуться. По вечерам люди боялись ходить по тёмным улицам: могли напасть и ограбить, или хуже того… Нельзя сказать, что процветала преступность, но много молодых людей попадало совсем в другую «школу». А когда выходили оттуда, то их боялись, сторонились, потому что та школа закрепляла не всё самое лучшее… Народные судьи тоже не отличались объективностью и приверженностью закону. Даже ребята слышали от родителей, как судьи брали деньги и смягчали наказания за тяжкие преступления. Все знали друг друга, и тайны семейные, или ещё какие, здесь не держались долго. Приземлённость, полудикая провинциальность многих горожан исходила из их собственных душ. Никто не строил им преград в получении знаний, в духовном росте, культуре – они сами себя опускали. В городе, хотя и мало, к концу 50-х годов было всё, что надо человеку для полноценной духовной жизни, И кто не терял времени даром, мог достойно жить. Таких людей тоже было немало.

Профессия? Трудный вопрос!

Получить высшее образование Алексей решил в техническом вузе. Это был осознанный выбор. Окружающая среда детства и юности не могла закрепить увлечение гуманитарными науками и культурой. Они скорее были хобби, неустойчивым увлечением. Та послевоенная среда требовала создания прочных материальных основ в жизни. Полагаться на увлечённость литературой, или на зародившийся интерес к политике было рискованно. Ему больше хотелось стать инженером. В одном этом слове уже была заложена основательность, надёжная приземлённость, определённый престиж. В шахтёрском городе того времени инженеров было немного. Побывав однажды на экскурсии в шахте, походив по узким слабоосвещённым штольням, посмотрев со страхом на полусогнутых шахтёров в лавах, где толщина угольного пласта была местами не более полутора метров, он раз и навсегда «зарубил» идею когда-либо работать там. Его пугало и угнетало замкнутое тёмное пространство. Отцовская линия не проходила.

Достоинства других специальностей – механика, строителя, электрика, он мог оценивать, наблюдая их представителей в повседневности, и сделать свой выбор. Но время резко меняло внешний образ жизни и внутренний духовный мир людей. Начались запуски спутников в космос, появились телевизоры, новые марки машин. Радио и газеты сообщали о строительстве мощных электростанций, велась электрификация железных дорог. А в год выпуска из школы запустили в космос первого космонавта. Это сразу разбередило душу, посеяло новые необычные желания. Они были не совсем ясны, но хотелось постичь нечто новое, современное, неведомое большинству. Новыми были космос и атом. Политика тоже заметно меняла облик государства, всего человечества. Но она не представлялась ему в какой-то конкретной профессии. Конкретным примером была техника – самая современная, самая сложная! Так думал Алексей. И он выбрал техническую физику, которая предопределяла работу в атомной промышленности.