«Я знала, что действительно очень хорошо рисую – это был мой главный козырь. В колледже мне четко дали понять, что на выбранном мной отделении нужно уметь еще и шить, а еще я должна была научиться объяснять другим, что мне от них нужно. Я устроилась работать в маленький открытый театр в Северней Каролине, и все лето пришивала этикетки и пуговицы к театральным костюмам. Потом меня взял на стажировку один театральный художник из Массачусетса. От него я узнала все о закупках и поставщиках, о том, куда идти, когда нужно что-нибудь купить. Я научилась красить ткани и делать своими руками аксессуары, которых не было в магазинах. Моим следующим местом работы стал оперный театр в Санта-Фе. В тот год я пришила еще тысячи пуговиц, но за это время узнала много нового о певцах и о разных типах характера, а также научилась быстро соображать и действовать в кризисных ситуациях. У меня ведь не было большого опыта работы в театре, и мне еще предстояло разобраться, что там происходит и каково мое место в нем».
После колледжа Элизабет получила ученую степень и оказалась в театральном мире Манхэттена.
«Со временем, поработав с несколькими небольшими компаниями, я поняла, что, по сути, не гожусь для работы в коммерческом театре. Мне не нравится работать с продюсерами. У меня сложилось впечатление, что постановка для них не имеет никакого значения. Им нужно только одно – показать ее на Бродвее. Я же считала, что если история нехороша, то не важно, сколько денег вложено в костюмы и декорации. Поэтому начала присматриваться к некоммерческому театральному миру, что, как правило, предполагает работу со студентами».
Элизабет разослала по колледжам резюме, и поскольку ей уже приходилось сотрудничать с высшими учебными заведениями, несколько колледжей решили, что у нее имеется определенный опыт преподавания. В итоге Элизабет предложили место преподавателя, и, как говорит она сама, «я просто приняла это предложение». Вскоре Элизабет узнала, что у нее отлично получается то, о чем она даже никогда не думала. Она оказалась прирожденным педагогом. Ее способность к преподаванию складывалась из естественной склонности помогать людям учиться чему-то новому и большого опыта в конкретном деле – создании театральных костюмов. «Будучи театральным художником, я и понятия не имела, что могу кого-то чему-нибудь научить, и, как мне кажется, стала хорошим учителем именно благодаря большому профессиональному опыту. Я ведь даю студентам не только теоретические знания. Я учу ребят тому, что ждет их в огромном мире за стенами колледжа».
Итак, некоторые из своих способностей Элизабет Пэйн выявила в очень юном возрасте. А потом, со временем, обнаружила в себе и другие таланты, о которых даже не подозревала.
Взгляните на ситуацию с другой стороны
Надо сказать, порой бывает и по-другому: человек обнаруживает, что выбранный им путь закрыт для него и необходимо искать иные варианты. Подойдя к делу с правильной стороны, вы наверняка увидите, что природа наградила вас бóльшими способностями, нежели вы думали, – значит, в жизни вам доступно больше дорог, чем казалось.
Приведу пример. Во многих отношениях судьба с самого начала сдала Ноппадолу Банлилакуну плохие карты. Начнем с того, что парень слишком рано пришел в этот мир. Он родился на два месяца раньше срока и не весил при рождении и полутора килограммов. Чтобы спасти ребенку жизнь, врачи поместили его в инкубатор, где малыш дышал насыщенным кислородом. Это помогло ему выжить, но в результате были повреждены зрительные нервы, мальчик навсегда ослеп. Ноппадола отдали в школу для незрячих детей в родном Бангкоке, где малыша обучили всему, чему учат в таких учебных заведениях: шрифту Брайля, разным видам ручной работы, базовым дисциплинам. Однажды, когда ему было шесть лет, Ноппадол услышал, как другой ученик играет на пианино, и мальчик понял, что звук, непохожий ни на что из того, что он слышал раньше, неудержимо его влечет. «Фортепиано стало моим лучшим другом, – признался Ноппадол репортеру из Bangkok Post. – С ним я проводил почти все свободное время».
Учитель помог мальчику освоить инструмент: держал его руки над клавишами и извлекал нужные ноты его пальцами. Необычный учебный процесс протекал медленно и трудно. Однако к одиннадцати годам мальчик уже научился играть. Достаточно было несколько раз прослушать музыкальное произведение, и он мог самостоятельно его воспроизвести.