Найти свой остров

В ответ на ее стук что-то толкнуло люк изнутри. Ника обрадовалась и вцепилась в край люка, отделившийся совсем немного:

– Давай же, толкай, матьтвоючерезколено! – Ника тянет рывками на себя обжигающе холодный люк, и он поддается, и вода начинает литься в салон – не сильно, но не надо бы и этого, машина стоит очень неустойчиво, и если сдвинется и покатится на глубину – все…

– Эй, давай, выбирайся, я тебе руку подам!

Из люка показалась окровавленная голова – кто-то толкал из салона парня с разбитой головой, и Ника ухватила его за шиворот и потянула. Куртка его трещала, и вода в проем лилась, но вот он уже с ней рядом, и Ника, схватив за шиворот, тащит его к берегу.

– Лежи тут. – Ника устроила парня на снегу и поползла назад. – Вот же ж блин… только я могла во все это вляпаться!

Мысль о том, что пассажиры затонувшей машины вляпались гораздо серьезнее, ее не утешала.

– Эй, давай руку!

Из машины снова показывается чья-то голова, лицо в крови, и Ника снова тянет бесчувственное тело, и это тяжело, и только мысль о том, что машина сейчас покатится вниз, подстегивает ее.

– Вот сейчас, лежи тут…

Что-то ухнуло в глубине, крыша с открытым люком исчезла в полынье, забурлила вода. Ника в отчаянии охнула и заломила руки – машина все-таки покатилась по склону вниз, и с ней – тот, кто был там, внутри, кто подавал ей этих парней – живой, дышащий…

Из воды выглянула голова. Ника упала на снег и поползла – не чувствуя холода, боли в порезанных о лед руках, она ползла к человеку и в последний момент ухватила тонущего за запястье.

– Давай же, помоги мне, мать твою, я слабая женщина, я не вытащу тебя так! Помоги мне, не помирай, ты, сукин сын, слышишь меня? Не вздумай отбросить коньки, иначе мало тебе не покажется! Смотри на меня, смотри на меня, слышишь? Смотри и тянись!

Она чувствует, как трещит под ними тонкий лед, и понимает, что если сейчас она тоже окажется в воде, то парням на берегу придет конец, и Буч в машине, и Марек – дома… В общем, умирать ей сейчас никак нельзя, и она тащит тонущего из воды, и он, глядя ей в лицо синими, как лед, глазами, тянется ей навстречу. Ника тащит его за мокрую куртку, и он наконец весь оказывается на льду, и берег – вот он.

– Поднимайся, я не донесу тебя!

Он пытается встать на ноги, и у него получается, Ника сдирает с него вымокшую куртку и тащит к машине. Он как-то идет, но больше просто виснет на ней, и Ника думает о том, что если сейчас он влезет в теплую машину с работающей печкой, тут ему и конец придет.

– Давай, снимай одежду!

Он непонимающе смотрит на нее, а Ника дергает его ремень, тащит за пуловер, обледеневшая ткань трещит и упирается, но она стягивает со спасенного все до нитки и растирает его снегом.

– А то сейчас сядешь в натопленную машину и глюкнешь.

Открыв дверцу, она немного охлаждает салон и толкает мужика внутрь.

– Сиди, грейся, у меня тут кот, смотри не придави!

Достав из багажника спортивный костюм Марека и клетчатый походный плед, она бросила все в салон.

– Надень, а то голый не согреешься.

По уже протоптанной колее идти легче. Ника ухватила под руки парня, которого ей подали первым, – светлые волосы слиплись от крови и заледенели, но он дышит, и Ника волоком тянет его в машину.

– Открой дверцу! Эй, ты меня слышишь? Открой гребаную дверцу, мать твою, и подвинься! – кричит она сидящему в «Хонде».

Его руки плохо слушаются, но он смог открыть дверцу и даже помочь Нике втащить в салон второго парня.

– Сидите, там еще один. Осторожно, у меня тут кот!

– Я вижу…

Буч сидит на спинке пассажирского сиденья и с интересом наблюдает за происходящим.

Ника захлопнула дверцу и побежала обратно. Парень, который остался, уже открыл глаза и пытается встать. Его лицо разбито, но глаза смотрят осмысленно, и он пытается что-то сказать Нике, но ей не до разговоров.

– Поднимайся, я не утащу тебя! Вставай, если можешь, и перестань мычать и дергаться!

Парень не может встать, его нога вывернута под странным углом.

– Вот черт подери, у тебя, похоже, перелом! Лежи смирно, я потащу тебя! Да не брыкайся, ты, лишенец, все уже в машине, ты последний!

Дотащив его до «Хонды», Ника открыла пассажирскую дверь и, с трудом оторвав парня от земли, усадила его, потом переставила его ноги в салон. Вывернутая лодыжка скоро станет зверски болеть, Ника понимает это, а потому достает аптечку и колет парню противошоковый препарат и обезболивающее.

В салоне пахнет кровью, мокрой одеждой, чужими людьми и пережитым страхом. Ника достает из бардачка флягу с самодельным горлодером и бросает ее на колени мужику в костюме Марека, потому что вид у него как у ожившего покойника.

– Хлебни-ка.

Кровь из головы парня на заднем сиденье снова течет, и Ника выходит из машины, достает из багажника полотенце.

– Вот, голову ему оберни.