Найти тебя

— А знаешь почему? Потому что твое сердце закрыто, Хэмиш. Думаешь, Наталии это бы понравилось? Ты стережешь ее могилу как собака, кусая всякого, кто осмеливается приблизиться к ней. Жизнь проходит мимо тебя. Ее уже не вернешь. Факт остается фактом, независимо от того, выберешь ли ты полнокровную жизнь или жалкое существование. Наталия мертва, и ты не в силах это изменить. И никто из нас. Ты думаешь, я живу с сердцем, полным радости? Конечно же, нет, потому что мой ребенок умер. Я уже никогда не смогу подержать ее в своих руках или почувствовать апельсиновый аромат ее волос, коснуться ее кожи и почувствовать себя частью другого человека. Я выносила ее в своем чреве и воспитала в ней женщину. Я стала свидетельницей счастливых минут, которые вы подарили друг другу, но также увидела, как недолговечно было ваше счастье. Ты думаешь, я не сожалею о ее смерти каждый Божий день? Но я не виню тебя. Меня лишь возмущает твоя жалость к себе и твоя ненависть. И если Наталия смотрит на тебя с небес, то наверняка сокрушается о том, что человека, которого она когда-то полюбила и за которого вышла замуж, больше нет. Иногда я просто не узнаю тебя, Хэмиш, и это меня глубоко ранит, потому что в тебе все еще продолжает жить частица моей горячо любимой дочери. Нет, мое сердце не переполнено больше радостью, но я пытаюсь быть счастливой, как человек, потерявший конечность, но не возненавидевший от этого мир. Полагаю, что и ты будешь делать то же самое, потому что твоя ярость ничего не изменит.

— Ты не понимаешь, — тихо произнес он, тряся своей лохматой головой.

— Я уже устала от попыток понять.

— Речь не о Наталии, а о Роберте Монтегю.

— Почему бы тебе не поговорить с Селестрией? Возможно, ты поймешь, что она тебе вовсе не противна.

— Ты ничего не знаешь, Фредди. Ты смотришь на нее сквозь те же розовые очки, сквозь которые вы смотрели на ее отца.

Она вдруг внимательно взглянула на него, прикусив верхнюю губу.

— Думаю, ты поймешь, что она очень милая девушка, — быстро произнесла она.

— Мне знаком такой тип людей, и они мне вовсе не по нраву.

Фредерика вздохнула.

— А какова причина этого? Твое сердце переполнено ненавистью. Я просто тебя больше не понимаю.

Хэмиш несколько секунд колебался, и в течение этого времени они смотрели друг на друга. Наконец он заговорил, и его голос был тихим и печальным.

— Я не в состоянии объяснить это тебе, — ответил он и, тяжело опираясь на свою палочку, пошел к выходу.

— Я не хочу, чтобы ты был грубым с ней, Хэмиш, — закричала ему вслед Фредерика. — И не забудь о том, что Гайтано нужна твоя помощь в библиотеке.

— И о чем шла речь? — Гайтано вышел на солнечный свет, прищурив глаза за очками.

Фредерика покачала головой.

— Да все этот мальчик!

— Он уже мужчина, — поправил Гайтано.

— Но он порой ведет себя, как мальчишка.

Гайтано положил руку на плечо жены.

— Он молод. Он снова влюбится, и смерть Наталии останется для него в прошлом.

— Кто ж захочет его, ради Бога?

Гайтано усмехнулся и вскинул брови.

— Уж кто-то точно для него есть, поверь мне.

Она посмотрела ему в глаза.

— Если ты имеешь в виду Селестрию Монтегю, то даже не надейся.

— Насколько я понимаю, она — красивая девушка и вызов для самого сильного мужчины.

— Она дочь человека, которого он ненавидел.

— Ненавидел? Ума не приложу, как кто-то может испытывать подобные чувства к такому человеку, как Роберт Монтегю.

— Я тоже, — тихо согласилась Фредерика, заходя обратно в башню. Гайтано остался снаружи, наблюдая за тем, как сгорбленная фигура его зятя скрывается за воротами мирно спящего города мертвых. Затем посмотрел на море и почесал затылок — поведение Хэмиша сбивало его с толку.

Селестрия нашла Уэйни в спальне. Та сняла туфли и раскинулась на кровати, довольно улыбаясь.

— Уэйни, ты ни за что не поверишь, кого я только что встретила!

Миссис Уэйнбридж вздрогнула и привстала с кровати.

— О боже, у меня чуть сердце не выскочило из груди!

— Извини за беспокойство, Уэйни, но я должна с тобой поговорить.

Уэйни похлопала по кровати.

— Тогда тебе лучше присесть.

Селестрия опустилась возле нее.

— Ты не поверишь, но тот ужасный человек, который кричал на меня на кладбище, оказывается, зять Фредерики и Гайтано, и зовут его Хэмиш.

Миссис Уэйнбридж даже раскрыла рот от удивления.

— Вот так дела!

— Я сидела в столовой вместе с миссис Халифакс, делясь с ней впечатлениями от нашей неприятной встречи с незнакомцем этим утром, как вдруг из гостиной внезапно появился тот самый человек, о котором я рассказывала. Мало того, он не пропустил ни единого моего слова.

— О боже! Он хоть не накричал на тебя снова? Он наверняка не рискнул бы, постеснявшись миссис Халифакс.

— Нет, но он был отнюдь не любезен, вновь осыпав меня грубостями. Он протянул мне руку и холодно представился. Сказал, что Наталия была ему женой и что если он меня встретит снова, то изо всех сил постарается не накричать. Думаю, он был настроен весьма серьезно.

— Ему следовало бы в первую очередь извиниться, — сказала миссис Уэйнбридж с негодованием. — Где же его хорошие манеры?