Найти в себе силы

Вино текло рекой, и в конце вечера все уже стали лучшими друзьями. Галя потащила Дашу на второй этаж, чтобы продемонстрировать свою новую мебель, а Ляля осталась с Серго внизу. Чтобы поддержать беседу, Серго принялся расспрашивать Лялю про ее жизнь.

— А вы давно с Дарьей знакомы?

— Нет, недавно познакомились в са… — И Ляля уж было открыла рот, чтобы пояснить, где состоялось знакомство, но осеклась. Она смутилась и покраснела, внезапно сообразив, что едва не проболталась.

— Ничего страшного, не смущайся. Я все прекрасно понимаю.

— Что именно? — Ляля делала вид, будто не знает, о чем речь.

— Людочка, в жизни случается всякое, как хорошее, так и плохое.

Ляля поняла, что дальше отпираться смысла нет.

— И что, вас это не… вы к этому так спокойно относитесь?

— А как иначе относиться? Москва — город дорогой. И роскошный. Каждую минуту соблазняет молодых девчонок красивой жизнью. В столице выжить не просто, каждый крутится как может.

— Знаете, Серго, — удивилась Ляля, — я еще не встречала мужчин, которые думают так, как вы.

— Вас только те могут осуждать, кто жизни не видел. Скажу больше. — Серго наклонился к Ляле, будто собираясь сказать ей что-то на ушко. — Из вас получаются самые верные жены.

— Вы правда так думаете?

— Абсолютно. Люди, побывавшие в Ленинградской блокаде, до конца своей жизни знают цену хлеба.

Наверху послышались веселые голоса, Галя с Дашей, хохоча, спустились по лестнице.

— Чего приуныли? Дашка, а на гитаре нам не сыграешь?

Пока Серго ходил за гитарой, Ляля вновь и вновь прокручивала в голове короткий разговор. Потом она часто вспоминала ту недолгую беседу. После слов Серго девушке стало легче, они были словно глоток свежего воздуха. Не все так плохо, как кажется, и, быть может, надежда еще есть. Ляля вдруг с радостью подумала: ставить на себе крест пока рано. Слушая голос Дарьи, которая напевала протяжный, трогательный романс, девушка приняла решение: «Хватит себя изводить. Надо принимать жизнь такой, какая она есть. Другой у меня все равно не будет».

Серго с Галей зааплодировали, Ляля присоединилась. Они пели до полуночи: печальные песни сменялись веселыми, и на душе становилось тепло. Впервые за долгое время Ляля почувствовала, как хорошо быть с друзьями, людьми, способными тебя понять.

На следующий день после училища девушка заехала в салон в надежде застать там Ксению. К счастью, подруга оказалась на месте.

— Где ты вчера пропадала? Я уже волноваться начала.

— Работала. Приятельница иностранца подогнала. Так этот швейцарец поначалу на час хотел, а потом на всю ночь развелся. Чаевых немерено оставил, телефончик записал.

— Без гипноза? — пошутила Ляля.

— Не, — усмехнулась Ксения. — Гипноз твой — слишком мощное оружие. Я уж как-нибудь своими силами. А ты, говорят, куда-то с новенькой уезжала? — В Ксюшином голосе промелькнула ревность.

— Там не работа была, просто отдыхали.

Наступила весна. Лялина жизнь шла по накатанной колее: укол — училище — салон — укол. Как выяснилось, худо-бедно, но учиться на героине можно, даже зачеты сдавать и к летней сессии готовиться. В выходные Ляля выбиралась к родителям, правда, не так часто, как те хотели. Каждая встреча с ними рождала новую ложь, поэтому Ляля нашла простой выход: реже встречи — реже врешь. Чаще свободное время она проводила в компании Даши или Ксюши, хотя с последней ей удавалось видеться все меньше и меньше. Как-то Ляля спросила подругу:

— И куда ты пропадаешь? Тебя и в салоне-то не видно.

— Ну, на этих выходных с Марком за город поедем. Не знаю… может быть, я ошибаюсь, но, кажется, он в меня втюрился. Прикинь, бывает, за весь день заплатит, а мы с ним только целуемся. Или просто болтаем. Вот чудак!

Ксения стала регулярно менять наряды. Девочки в салоне дивились, когда видели на обычно скромно одетой Ксюше дорогие украшения. Ляле Ксения призналась по секрету:

— А я ведь очень наряжаться люблю. Но раньше все на сына уходило. А теперь Марк то духи подарит, то сумочку, то в магазин какой-нибудь на Охотном заведет: мол, выбирай, что по душе… Странный он.

Где-то через месяц Ксения объявила Татьяне, что на время салон покидает. Та только плечами пожала:

— Все так говорите, а потом назад приходите. Только имей в виду, красотка, мест свободных тут немного.

Ляля порадовалась за подругу, хоть и завидовала в душе. Ксюша сказала, что Марк пообещал оплачивать все ее расходы, только бы она больше сюда не приходила.

— Он ведь мне о любви говорит. Серьезный такой. По-моему, руку и сердце хочет предложить.

— А ты — не хочешь?

— Не то чтобы не хочу… нет… он мне очень нравится. Но я столько в жизни этих признаний слышала. Боюсь, наиграется и уедет в свою Швейцарию. Потому и попросила Татьяну место за мной оставить.

— Знаешь, Ксю, мне твоя апатия непонятна. Такие мужики, как Маркуша, на дороге не валяются. Давно бы уже захомутала, — негодовала Ляля. — Неужели тебе обратно в салон хочется?

— Люда, милая, пойми: как только он узнает о болезни моего сына, его как ветром сдует.

— А когда ты думаешь ему все рассказать?