Найти виноватого

На экране появились три точки: она что-то печатала. Мэтью в ожидании уставился на экран. Он буквально ощущал ее на том конце связующего их невидимого провода: голова опущена, черные волосы спадают на лицо, как тогда, у стола с книгами, ловкие пальцы бегают по кнопкам телефона.

И тут на экране высветился ответ:

ты женат так ведь?

Это было неожиданно. Мэтью словно протрезвел. На мгновение он вдруг увидел себя со стороны – мужчина средних лет, муж, отец прячется в кабинке туалета и переписывается с девушкой вдвое младше.

На этот вопрос был только один достойный ответ:

Совершенно верно.

Снова три точки. Исчезли. Больше не появлялись. Мэтью подождал еще несколько минут и вышел из кабинки. Увидев в зеркале свое отражение, он скорчил гримасу и воскликнул:

– Жалкое зрелище!

Но на самом деле он так не чувствовал. В общем и целом он был довольно-таки горд собой, как будто потерпел поражение при выполнении впечатляющего трюка на спортивном состязании.

Когда он поднимался обратно в ресторан, в кармане снова зажужжал телефон:

если тебе все равно то мне тоже.

На комоде в хозяйской спальне стоял свадебный портрет. На этой картине, выполненной в кричащих тонах, были изображены мальчик и девочка, будущие родители Практри, – они торжественно вытянулись рядом, словно по принуждению. Невероятно худое папино лицо венчал белый тюрбан. На гладком лбу матери лежала золотая диадема, сочетающаяся с кольцом в носу, волосы прикрывала красная кружевная шаль. На шеях обоих были тяжелые ожерелья из нескольких нитей блестящих красных ягод. Впрочем, возможно, это были не ягоды, а косточки. К тому моменту, как сделали этот портрет, родители были знакомы всего двадцать четыре часа.

Большую часть времени Практри и не думала о браке родителей. Это случилось много лет назад, в другой стране, тогда действовали иные правила. Но время от времени, движимая как любопытством, так и негодованием, она заставляла себя вообразить, что же произошло после того, как сделали этот портрет. Случайная гостиница, ее семнадцатилетняя мать стоит посреди комнаты. Наивная деревенская девочка, которая ничего не знает ни о сексе, ни о мужчинах, ни о предохранении, но зато понимает, что от нее в требуется данный момент. Она осознает, что ее долг сейчас – раздеться перед этим мужчиной, который для нее такой же незнакомец, как и любой из прохожих на улице.

Снять свадебное сари, атласные туфельки, вышитое вручную белье, золотые браслеты и ожерелья, лечь на спину и позволить ему делать все что угодно. Подчиниться. Студенту-бухгалтеру, который снимает квартиру в Ньюарке вместе с шестью холостяками, у которого изо рта все еще пахнет американским фастфудом, торопливо проглоченным прежде чем вскочить в самолет в Индию.

Практри никак не удавалось представить, что такая возмутительная история – это же напоминало проституцию – могла случиться с ее чопорной аристократичной матерью. Скорее всего, решила она, все было совсем по-другому. Нет, вероятно, первые недели или месяцы их брака ничего не происходило, и все случилось гораздо позже, когда они уже узнали друг друга, когда в этом уже не было принуждения или насилия. Практри все равно никогда бы не узнала истинное положение дел: она боялась спрашивать.

Она искала в интернете тех, кто столкнулся с подобной ситуацией. Как обычно, потребовалось всего несколько поисковых запросов, чтобы найти форумы, где жаловались, советовали, оправдывали, молили о помощи и утешали. Некоторые женщины, в основном образованные жительницы больших городов, говорили об этом крайне эмоционально, словно находились в очередном эпизоде дурацкого ситкома. Они описывали своих родителей как доброжелательных людей, которые пусть и раздражали тем, что вечно лезли не в свое дело, все же искренне любили своих детей.

«Короче, мамаша постоянно раздает мой адрес новым знакомым. Недавно мне написал отец какого-то чувака и начал задавать всякие личные вопросы, типа сколько я вешу, и курю ли я, и не принимаю ли наркотики, и есть ли у меня какие-нибудь проблемы со здоровьем или по женской части, о которых ему надо знать, и все это для того, чтобы оценить, гожусь ли я в жены его сынку, которому я бы не дала даже из жалости, даже если б мы были на „Бернинг Мэне“[45] под экстази!»

Некоторые женщины, наоборот, поддались родительскому давлению. «Вы хотите сказать, что это хуже, чем сайты знакомств? – писала одна из них. – Хуже, чем когда в баре тебе в лицо дышит пивом какой-то мужик?»