Найти, влюбиться и отомстить

Офис Владана находился в районе, прозванном Ямой. Такому названию район был обязан своему месторасположению. Наш город изначально строился возле реки, места здесь холмистые, старинный собор и прочее историческое наследие находятся на вершинах холмов. А между ними узкие улочки и переулки, в хитросплетениях которых немудрено заблудиться. Лет тридцать назад центральные улицы расширили, часть старых, обветшалых домов снесли. Однако новшества совсем не коснулись района старого рынка, расположен он между трех холмов, в низине. Яма, одним словом. В этом названии крылся еще некий смысл. Вокруг рынка лепились ветхие домишки, в основном, частный сектор. Их облюбовали выходцы с Кавказа и Средней Азии. Потихоньку скупали дома, и теперь русскую речь там услышишь нечасто. По крайней мере, если верить тем, кому по душе лозунги «Россия для русских». Так это или нет, одно несомненно: район считался неблагополучным. В темное время суток туда лучше не соваться, и таксисты больше двух минут клиентов там не ждали. Те из жителей, кто мог себе это позволить, давно его покинули. Лет пять назад власти предпринимали очередную попытку придать Яме презентабельный вид, и здесь началось строительство многоквартирных домов. Однако затея провалилась. Цена за квадратный метр была ниже, чем в других районах города, но и это не помогало. Часть квартир так и остались непроданными, а те, что удалось продать, купили все те же выходцы с Кавказа. Недавно тут открыли мечеть. Открытие новой мечети одни считали своей победой, другие безусловным поражением. Сколько здесь живет нелегалов, приходилось лишь гадать, их становилось все больше, а напряжение и взаимное противостояние с годами росло. То, что Владан выбрал подобное место для своего офиса, вызывало недоумение. Хотя, может быть, все просто: его привлекла низкая цена на офисные помещения.

Поплутав немного по переулкам, я оказалась возле трехэтажного здания с номером двадцать девять на фасаде. Обычный жилой дом, на окнах занавески, на подоконниках цветы. Вход со двора, но со стороны фасада тоже была дверь, пластиковая, с большим стеклом. К ней вели три ступени, выложенные плиткой. «Кому взбрело в голову в таком месте поставить стеклянную дверь? – подумала я и сама ответила на этот вопрос: – «Дом двадцать девять, вход с фасада», – сказал Владан. Должно быть, он выкупил одну из квартир и устроил в ней офис».

Рядом с дверью два окна, тоже пластиковые. Прочие окна дома с деревянными рамами, краска на них облупилась, одна из форточек болталась на единственной петле, создавая угрозу для прохожих. Прямо возле двери стоял новенький спортивный автомобиль. «Мазератти», – присвистнула я. Ее присутствие здесь казалось совершенно неуместным.

Припарковавшись рядом, я вышла из машины. Из подворотни напротив появились двое подростков и, привалившись к стене дома, наблюдали за мной. Один что-то сказал другому, кивнув на меня, и оба засмеялись. А я поспешила к застекленной двери, чувствуя на себе их взгляды. Никакой таблички рядом с дверью не было, но это не удивило, Юрка предупреждал, что Владан в рекламе не нуждается. Дверь оказалась приоткрытой. Толкнув ее, я вошла в просторную комнату. Прямо напротив за столом сидел Марич. Обстановка офиса спартанская: стол, два кресла, стеллаж, совершенно пустой, если не считать дюжины пивных кружек, должно быть, хозяин их коллекционировал, шкаф с лакированными створками и диван в углу. У дивана был такой вид, точно не одно поколение алкоголиков отлеживало на нем бока, находясь в прострации. На столе стоял ноутбук, рядом принтер. На окнах жалюзи, сейчас приподнятые. Не знаю, чего я ожидала, но точно не этого. Особенно после лицезрения «Мазератти» под окнами. Мужчин не поймешь. Любят дорогие игрушки, при этом откровенное убожество обстановки их вроде бы совсем не волнует.

– Здравствуйте, – сказала я, продолжая оглядываться.

– Привет, – сказал Владан.

Ожидая меня, он просматривал газету, теперь отложил ее в сторону и кивнул на кресло, что стояло напротив.

– Это ваша машина? – спросила я, ткнув пальцем в сторону окна.

– Моя, – усмехнулся Владан. – У каждого есть слабости.

– Ваши мне нравятся.

– Мне тоже.

Стоило мне увидеть его, как я опять разволновалась, оттого и болтала, хотя, наверное, следовало проявить сдержанность. Я торопливо достала из сумки деньги, протянула Владану.

– Вот двадцать тысяч, как вы сказали… архив в моем ноутбуке.

Он взял деньги, достал из ящика стола лист бумаги, написал расписку и отдал листок мне.

– В этом нет необходимости, – покачала я головой.

– У меня свои правила, – возразил он спокойно. Пришлось убрать расписку в сумку.

– Спасибо, что согласились, – пробормотала я, не зная, что еще сказать.

Он кивнул. Понять это предлагалось как угодно.

– Можно вопрос? – решилась я.

– Валяйте.

– Вы наводили обо мне справки?

Он откинулся на спинку кресла, помолчал немного и спросил:

– А надо было?

– Да или нет?

– Меня не интересуют ваши тайны, если они есть, конечно. При условии, что они никак не связаны с убийством, – усмехнулся он.

– Не связаны.