Читаем Наивно. Супер полностью

Когда Бёрре кончил рисовать, поступил факс от моего брата. Бёрре был в восторге от такого чуда. Он смотрел на это как на волшебство. Ему не верится, что такое возможно. Прямо в комнату откуда ни возьмись пришла бумага – лист с напечатанным текстом. Бёрре спрашивает, откуда это. Я говорю, что, кажется, из Африки.

Бёрре просит, чтобы я дал ему подержать лист.

– Вот только прочитаю и дам, – говорю я ему.

Я читаю пришедший от брата факс.

И тут выясняется одно недоразумение.

Оказывается, мой брат не в Африке, а в Америке.

Я как-то нечаянно перепутал, на каком он континенте.

Оба ведь начинаются и кончаются на «а».

И оба далеко отсюда.

Я как-то даже разочарован.

В Африке гораздо больше экзотического по сравнению с Америкой. Интереснее думать, что твой брат живет в Африке. Это как деньги в банке: неизвестно, сколько окажется на счету, когда придешь их снимать.

Брат в Америке – это гораздо обыденнее. У каждого когда-нибудь кто-то из родственников побывал в Америке.

Итак, мой брат что-то там выгодно продал, получил хорошие деньги и просит меня об одной услуге. В факсе упоминалось насчет курса доллара по отношению к норвежской кроне: в настоящий момент сложилось чрезвычайно благоприятное соотношение. И мой брат просит меня купить для него автомобиль.

Когда он вернется, ему сразу будет нужен автомобиль. Поэтому ему бы хотелось, чтобы к его возвращению все формальности, связанные с покупкой и регистрацией, были улажены.

Он просит меня купить автомобиль.

Я должен немедленно сообщить ему факсом номер своего счета, и тогда он переведет на него столько денег, сколько требуется для покупки автомобиля.

Я записываю номер счета на оборотной стороне рисунка, изображающего гоночный автомобиль. Добавляю от себя несколько вопросов касательно автомобиля. Какой автомобиль он хочет купить? Какого цвета? С воздушными подушками или без?

Затем отправляю факс в Америку.

Через несколько минут факс возвращает нам рисунок гоночного автомобиля в черно-белом исполнении. Бёрре в телячьем восторге. Он держит в руках два рисунка гоночного автомобиля – оригинал и его копию, сделанную факсом.

Над рисунком мой брат написал: «Что это такое? А где номер счета?»

Я переворачиваю лист с рисунком и снова отправляю факс с номером счета и моими вопросами.

Мой брат отвечает, что относительно марки машины полагается на мой выбор. Но автомобиль должен быть шикарный. Символ высокого статуса. Чтобы выражал энергичность и спортивный напор. Цвет, скажем, красный или зеленый, может быть оливкового оттенка. Воздушные подушки надо.

Бёрре радуется, что я пойду покупать машину. Он за то, чтобы выбрать гоночную.

Брат дал мне ответственное поручение. Я польщен. Мне никогда еще не приходилось покупать машину.

Бёрре хочет, чтобы я отправил по факсу рисунок гоночного автомобиля его бабушке. Я объясняю, что у бабушек обычно не бывает факсов, но мы можем отправить его по почте, если Бёрре знает адрес.

Бёрре согласен: раз уж нельзя послать по факсу, то можно и по почте.

Мы отправляемся смотреть автомобили. Вдвоем с Бёрре.

Сначала мы разглядываем машины на улице. Мы заглядываем через стекло в машины и выясняем по спидометру, какая у них скорость. Всем остальным Бёрре не интересуется. Он обнаружил, что у «BMW» скорость по спидометру доходит до 280. Он за то, чтобы купить «BMW».

Мы зашли в магазин фирмы «Вольво» и попробовали, как сидится в этих машинах. Продавец думает, что Бёрре мой сын. Он ведет себя со мной как с потенциальным покупателем, показывает нам машины и объясняет технические нововведения. Он говорит, что фирма «Вольво» придает большое значение безопасности.

Бёрре проверяет показания спидометра. У «вольво» шкала скоростей заканчивается цифрой 200 с небольшим. Бёрре отрицательно мотает головой.

– Бёрре! – говорю я ему. – Двести километров в час – это совсем не так мало, как тебе кажется.

И вот мы делаем пробную поездку на «вольво» по дороге Е 18. Бёрре хлопает в ладошки.

Он сидит на детском сиденье, которое нам одолжил продавец.

– А с какой скоростью мы сейчас едем? Двести километров? – спрашивает Бёрре.

– Почти что, – отвечаю я.

Отличная машина. И цвет зеленый.

Вернувшись домой, я сообщу брату по факсу, что у этой машины хорошее сцепление с дорогой, хотя и не знаю, что это значит.

Свернув с шоссе, я возвращаюсь в город по проселочной дороге. Нас приятно покачивает.

По пути мы делаем остановку и покупаем в лавке мороженое.

Пока мы не спеша лакомимся, я читаю листочки, которыми увешана входная дверь. Объявления лотереи бинго и курсов верховой езды. И вдруг среди них попадается одно особенное.

Отличное объявление. Как нарочно для Бёрре.

Я прочитываю ему вслух то, что в нем написано.

«Привет!

Меня зовут Джессика. Может быть, кому-нибудь захочется купить что-то из этих вещей, которые лежат у меня без дела. Вот эти вещи:

Шампунь с хной, флакон высотой 10 см, цена 10 крон.

Дезодорант „Дыня“, 8 см, цена 5 крон.

Тролли-близняшки с длинными белыми волосами и с кольцом для ключей; у одного из них на животе звездочка: 5 крон за пару.

Печати с пакетом и цветами, 10 крон за все вместе.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Раковый корпус
Раковый корпус

В третьем томе 30-томного Собрания сочинений печатается повесть «Раковый корпус». Сосланный «навечно» в казахский аул после отбытия 8-летнего заключения, больной раком Солженицын получает разрешение пройти курс лечения в онкологическом диспансере Ташкента. Там, летом 1954 года, и задумана повесть. Замысел лежал без движения почти 10 лет. Начав писать в 1963 году, автор вплотную работал над повестью с осени 1965 до осени 1967 года. Попытки «Нового мира» Твардовского напечатать «Раковый корпус» были твердо пресечены властями, но текст распространился в Самиздате и в 1968 году был опубликован по-русски за границей. Переведен практически на все европейские языки и на ряд азиатских. На родине впервые напечатан в 1990.В основе повести – личный опыт и наблюдения автора. Больные «ракового корпуса» – люди со всех концов огромной страны, изо всех социальных слоев. Читатель становится свидетелем борения с болезнью, попыток осмысления жизни и смерти; с волнением следит за робкой сменой общественной обстановки после смерти Сталина, когда страна будто начала обретать сознание после страшной болезни. В героях повести, населяющих одну больничную палату, воплощены боль и надежды России.

Александр Исаевич Солженицын

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХX века