Наизнанку. Личная история Pink Floyd

Нутро грузового самолета «антонов», который доставил нашу аппаратуру из Греции в Россию. После московских концертов все отправилось дальше на грузовиках – Фил Тейлор вспоминает прибытие из Москвы в Хельсинки как смену «черно-белой пленки на „Техниколор“».

Британское посольство устроило в нашу честь роскошный обед, и мы получили сотни русских матрешек и широкий ассортимент меховых шапок. Я только жалею, что спросил, из чего эти шапки сделаны, – выяснилось, что некоторые шили из меха бельков. Мы также разок навестили Университет – хотели поговорить о политике, искусстве и жизни, но все опять свелось к пресс-конференции типа «Откуда взялось название вашей группы?». Мы отбыли, экспроприировав лимузины взамен тех, на которых приехали, поскольку их, в свою очередь, экспроприировал кто-то поважнее нас. Затем наша аппаратура нон-стоп отправилась в Хельсинки в сопровождении полицейского эскорта – как ни посмотри, та еще поездочка.

После тура был сведен концертный альбом «Delicate Sound of Thunder» – на Эбби-роуд, в Студии 3, полностью перестроенной после того, как мы работали там в прошлый раз. Приятнее всего то, что музыка почти не потребовала доработки. Без сомнения, это мы хорошо придумали – записываться ближе к концу тура.

Тем временем Роджер заново поставил «The Wall» в Берлине, и мы просто не могли об этом не услышать. Не в последнюю очередь потому, что он подчеркнуто пригласил туда всех наших бывших жен, хотя мое приглашение, конечно, могло просто затеряться при пересылке… Путаница насчет того, кто именно играл в Берлине, по-прежнему осталась – понятия не имею почему. Это было шоу одного Роджера, но люди до сих пор благодарят меня и рассказывают, какое оно было потрясающее. Я так и не решил, что делать – вежливо улыбаться, притворяясь, будто мы и впрямь там играли, или пространно объяснять, что там выступал только Роджер с тысячами приглашенных участников. Когда фаны продолжают доказывать, что я все-таки там был, я, чтобы не сеять смуту в умах, отвечаю слабой улыбкой и гляжу в пространство.

Почти через год после финального шоу того тура (в Марселе), в июне 1990-го, мы поехали на оупен-эйр в Небуорте, играть на бесплатном концерте в пользу Благотворительного общества музыкальной терапии Нордоффа-Роббинса. В сравнении с изобилием трех предыдущих лет год выдался тихим, и нам было как-то странно собираться всего на одно шоу. Репетировали мы минимально – решили, что, раз эта самая группа уже дала двести с лишним концертов, партии она, скорее всего, вспомнит. Порепетировали мы только пару дней в студиях Bray и выписали из Америки Джона Кэрина и Марка Брикмена. Однако вместо Скотта Пейджа, который, по-моему, был занят, мы пригласили Кэнди Далфер, голландскую саксофонистку (у нее незадолго до этого вышел совместный с Дейвом Стюартом британский хит «Lily Was Here»); удачный европейский штрих, сочли мы. Как и со Скоттом, единственный минус – крайне эпизодическая роль саксофона в нашем шоу; с учетом талантов Кэнди ей не хватало времени и пространства показать, на что она способна.

Фестиваль в Небуорте, июнь 1990 года.

На бэк-вокал мы пригласили Викки Браун и ее дочь Сэм, которая, продолжив династию Браун, стала постоянной участницей нашего следующего тура. Также мы добавили Клэр Торри, первую исполнительницу «Great Gig».

После двух лет гастролей в изоляции радостно было посмотреть, как играют другие люди, и поболтаться за кулисами в Небуорте, как положено рок-божествам. За кулисами случился какой-то день музыкальных ветеранов на горе Олимп. Там играли Марк Нопфлер и Эрик Клэптон, Элтон Джон и Genesis. Завершали список Status Quo, Клифф Ричард и Пол Маккартни. Рик представил нас своей новой подруге Милли, и все мы прибыли туда а-ля «Апокалипсис сегодня» – в гигантских вертолетах «Хьюи», из которых извергались наши обширные семьи и бригада.

За то, что наша группа первой согласилась на участие в шоу, мы выговорили для себя последнее место в списке. Мы значились хедлайнерами, но это не окупилось. Денек был типично английским, солнце и ливень стремительно сменяли друг друга, но, когда уже приближалась наша очередь, погода неизбежно испортилась, обрушив на нас дождь и холод.

Закрытие шоу нас устраивало – в середине лета нам нужна была темнота, – однако время шло, Пол Маккартни затягивал очередную песню, и нам становилось уже как-то не до мира и любви. В итоге мы играли под проливным дождем. Толпа зрителей, похоже, наслаждалась – оно и к лучшему, они в любом случае не могли уехать, потому что все машины безнадежно утонули в грязи.

12. Задним умом крепче