Наизнанку. Личная история Pink Floyd

Я был в восторге от звука, который Алан сумел получить на пленке от моих барабанов. В рок-музыке для любого звукорежиссера правильная работа в этом плане – один из главных признаков мастерства. Поскольку первоначально барабаны использовались для того, чтобы подгонять армию на войне, а не завоевывать сердца прекрасных дам, едва ли стоит удивляться, что вокруг барабанного саунда бушуют баталии.

Барабанная установка – фактически единственный акустический инструмент, оставшийся в стандартном рок-контексте, – объединяет много элементов, которые норовят вибрировать, грохотать и резонировать в самом широком диапазоне звуков и плоскостей. Хуже того, удар по одному элементу запускает цепную вибрацию остальных. Во времена четырехдорожечной записи звукорежиссеру требовалось ухватить, но развести по разным каналам твердый удар по басовому барабану и хай-хету для разметки времени, полнокровный звук рабочего барабана, настроенные тона тамтамов и звучание тарелок. Установка микрофонов для улавливания всего вышеперечисленного – черная магия этого бизнеса, а также неплохой способ отличить хороших магов от никудышных. Полный диапазон звукорежиссерских навыков Алана стал очевиден, как только мы начали собирать альбом.

Роджер с гонгом. Некоторое время – дело было до принятия санитарно-гигиенических норм ЕС – мы тестировали всевозможные системы зажигания и подачи топлива, в том числе смеси парафина с метилированным спиртом, а также газовую систему, от которой получался эффект, отчетливо напоминавший походную плитку.

Композиция «Speak to Ме» задумывалась как увертюра и была тем, чем, по нашему мнению, и должна быть увертюра, – прообразом всего, что предстоит. Она была смонтирована наплывами из мотивов всех остальных треков альбома – я вчерне свел ее дома, а затем окончательно собрал в студии. Мы сначала попытались добыть сердцебиение, открывающее композицию, из больничных записей реальных пульсов, однако все они звучали слишком уж напряженно. Тогда мы вернулись к возможностям музыкальных инструментов и использовали очень мягкий бой по басовому барабану, снабженному мягкой прокладкой, что, как ни странно, звучало куда жизненнее, хотя средний темп сердцебиения в 72 удара в минуту оказался слишком быстрым, и мы уменьшили его так, что кардиологи бы занервничали. Колоссальный аккорд на пианино длился больше минуты – мы решительно жали на педаль громкости, – а затем фоном прогонялся наоборот, и увертюра нарастала до следующей композиции.

«Breathe» – первая часть эксперимента по использованию одной мелодии для двух песен – а точнее, для двух совершенно разных фрагментов между куплетами, так что песня повторяется после «On the Run» и «Time».

Композиция «On the Run» – существенно переработанный инструментальный бридж из концертной версии альбома и, по сути, одна из последних композиций, которые мы добавили к альбому, потому что не сразу получили доступ к EMS-SinthyA, преемнику VCS3. VCS (Voltage Controlled Studio) – синтезатор английского производства, изобретенный Питером Зиновьеффом и его командой из BBC Radiophonics Workshop, чья тема к «Доктору Кто» помогла донести чисто электронную музыку до более широкой аудитории, и мы использовали этот аппарат при записи некоторых треков на альбоме «Dark Side». Однако у VCS не было клавиатуры. У синтезатора SinthyA в крышке ящика для переноски клавиатура была. Благодаря этому в композиции «On the Run» мы смогли медленно проиграть бульканье, а затем ускорить его электронно. Для этого трека мы также совершили масштабный набег на фонотеку звуковых эффектов EMI, а вдобавок получили еще один повод вернуться в эхо-камеру за Студией 3 и записать шаги.

Фонотека определенно спасала нас, пока мы торчали в студии: всегда можно было передохнуть и потянуть время, отправившись исследовать ее потенциал. Кроме того, там хранилась куча звуковых эффектов, которые мы обожали, но так никогда и не смогли использовать. Одним из любимых был эффект под названием «Битком набитый шкаф»: слышно, как кто-то открывает буфет и оттуда вываливаются всякие предметы. Еще всем нам очень нравился «Ганга Дин», в котором раздраженного трубача атакует постоянно увеличивающийся в мощи арсенал, явно намеренный стереть жалкого музыканта с лица земли. После каждого ружейного выстрела, автоматной очереди или воздушной бомбардировки трубач упорно продолжает играть, все слабее, однако с упорством.