Наизнанку. Личная история Pink Floyd

Американский тур в начале 1973 года также дал нам возможность на всю катушку использовать осветительские навыки Артура Макса. Он прошел славную школу. После учебы на архитектора (подходящее образование для работы с Pink Floyd) Артур оказался в Вудстоке, где трое суток непрерывно (как он сам говорил) оперировал прожектором под началом Чипа Монка, одного из пионеров рок-освещения и передовой сценографии. К нам Артур прибыл, когда мы уже вырастали из наших ранних световых шоу. Есть предел тому, что можно проделать с очередным масляным слайдом, а в крупных концертных точках при долгой проекции в финале слишком уж часто случались блистательные немые сцены, когда трескался очередной стеклянный слайд, а затем сгорал проектор.

Артура интересовала скорее мощь сценического освещения и прожекторов, нежели слайды; особенно талантливо он изобретал методы работы с театральным освещением. В результате наши шоу обогатились множеством визуальных новшеств, и вдобавок Артур замечательно использовал доступные мощности концертных залов и умел находить требуемые решения в альтернативных источниках. Для нашей версии «Echoes» с «Марсельским национальным балетом» Артур передавал потребное франкенштейновское настроение, поставив за сценой сварочный аппарат, – каждый вечер напяливал защитную маску и рукавицы и обеспечивал дополнительный эффект настоящих аргоновых искр.

По-моему, Артуру мы обязаны и вышками «Джинн». Эти вышки стали одной из важнейших инноваций в рок-сценографии. Артур видел, как с помощью этих гидравлических конструкций меняли лампочки на какой-то фабрике, и применил тот же принцип на пользу нашему делу, расположив на вышках рамы с прожекторами. Эти вышки оказались незаменимы на концертах, где не хватало времени установить обычное сценическое освещение, или посреди чиста поля на сцене из нескольких прицепов с платформой. И вишенка на торте: их можно было эффектно поднимать в начале шоу. В тот период мы также обзавелись круглым экранным задником, который по-прежнему остается неизменным элементом наших живых концертов.

Одной из величайших удач Артура стало наше выступление в «Радио-сити-мюзик-холле» в марте 1973 года. Когда этот зал только-только построили, он был чудом техники, и многие годы информация об устройстве подъемника сцены оставалась засекреченной, поскольку технологию позаимствовали прямиком из подъемников для истребителей на американских авианосцах.

Сама сцена состояла из шести секций, и каждая поднималась на двадцать футов, а затем выезжала вперед. Перед сценой имелся паровой занавес – трубка с просверленными отверстиями, которая закрывала сцену завесой дыма. Мы уже могли выйти к инструментам, а публика еще гуськом текла в концертный зал и видела пустую сцену. Когда начинался концерт, дым развеивался, из-за него медленно поднимались мы с уже установленной и готовой к работе аппаратурой, а на вышках «Джинн» сверкали полицейские мигалки. Вот как надо делать – и чтоб никаких вращающихся сцен, как в клубах «Топ Рэнк» прискорбных стародавних времен.

Рик с синтезатором Minimoog на крышке верного органа Хаммонда; справа от него – слайд-гитара Дэвида, вероятно для «The Great Gig in the Sky».

К несчастью, у Артура имелся один крупный недостаток: вспыльчивый норов. После его окончательного увольнения мы с Роджером (два члена группы, с которыми он контактировал больше всего) не разговаривали с ним больше двадцати лет. Я редко сталкивался с людьми, которые бы вспыхивали так стремительно. Артур только и делал, что увольнял операторов следящих прожекторов, но мало того – он еще так истошно поливал их оскорблениями во время концерта, что разбор полетов после шоу терял всякий смысл и представлял угрозу для его жизни.

Выпуск альбома «Dark Side» наметили на март 1973 года, и от рекламной кампании мы были в восторге. Помимо дополнительных постеров и наклеек, ключевой образ получился просто идеальным. Сторм пришел с целым рядом идей, но, едва увидев призму, мы сразу же поняли: это именно то, что надо. Однако на пресс-конференцию в лондонском Планетарии мы не явились. Мы были недовольны, что фирма грамзаписи планировала использовать там звуковую систему, которая недотягивала до наших требований. Мы много трудились над «Dark Side» и не хотели некачественным звуком испортить журналистам впечатление. Конфликт, скорее всего, сводился к деньгам, однако мы отказались уступить и пропустили эту забаву. Музыкальные журналисты и так не слишком нас жаловали, поскольку мы не трудились налаживать с ними отношения.