Наизнанку. Московский роман

Уже дома мы лежали в кровати и почти засыпали, Саша, как всегда, лежала на моей груди, и я гладил и перебирал ее волосы. Мы почти засыпали, как вдруг зашевелился и щелкнул дверной замок. От неожиданности и противного скрипа я резко приподнялся, что не могло не разбудить Сашу.

– Что такое?

– Кто-то открыл дверь.

Я встал с кровати и осторожно направился в коридор.

– Привет, старик! Ты чего не спишь?

– Валера? Это ты? Ты вернулся?

– Да, мэн, я вернулся. Поссорился на хрен с этой дурой, послал ее ко всем чертям и улетел, старик, оттуда!

– Старик, я тут не один, я с Сашей.

– С кем? С Сашей из Богов?

– Да, мы тут на твоей кровати. Можешь у меня переночевать?

– Не вопрос. Конечно.

Я вернулся в комнату.

– Кто там? – спросила взволнованная Саша.

– Валерка приехал!

– Это твой друг, с которым вы танцуете вместе?

Я кивнул.

– Тогда я поеду домой, мне очень неудобно оставаться.

– Ну, он переночует в моей комнате.

– Нет, Малыш, пойми, мне неудобно, мы не знаем почти друг друга!

– Ты права, наверное.

Она собиралась, и сборы были недолгими.

– Пойдем, я провожу тебя.

– А вы что, уходите? Я лягу у тебя в комнате, без проблем, Мих!

Я успокоил его, сказал, что все хорошо, все правильно. Было больше часа ночи, мы с Сашей вышли на улицу, я провожал ее. Она открыла машину, я отдал ей ее мобильный телефон.

– Малыш, мне так…

– Все хорошо, давай без слов только, к чему ненужные слова!

Она поцеловала меня в щеку, села в машину, завела мотор, поставила коробку на драйв, еще раз взглянула на меня и умчалась по пустой, холодной дороге. Я стоял и смотрел до самого того момента, пока ее машина не завернула за угол. Ветерок был свеж, как в тот недалекий вечер, когда мы гуляли по парку и обнимались со странным деревом. Мы загадывали желания, мечтали, летали. А теперь я поплелся спать один в свою лачужку.

Он

На сцене мужского клуба уже вовсю синхронно работают спортивные и гибкие ребята. Номеров было несколько: первый назывался «Садо-маза», за ним следовала «Матрица» – один из ходовых и популярных колбасных номеров в клубе. Два так называемых разогрева перед началом «аукциона». В эту ночь клуб был забит под завязку. Съехались все, кому не лень, и не спалось, да какой на фиг спалось, когда в единственном клубе мужского стрипа честно работали «мускуланы Москвы».

– Охренеть, сколько похотливых глаз в эту ночь, – озвучил свою мысль Валерка.

Я огляделся вокруг, он был прав на двести процентов. Все малые столики были заказаны, на них, как подобает, стояли лохани с фруктами и по бутылке Moet chatdon. Гости жадно смотрели на сцену.

VIP-места также были заняты. Черная кожа диванов нагревалась от теплых, жирных жоп гостей. Они жадно смотрели на сцену. Звезда шоу бизнеса, большой, видимо, ценитель творчества Элтона Джона, Боя Джорджа и Джимми Сомервиля, что-то втирал сидящему напротив Кабану. Кабан печально слушал и медленно потягивал «абсент», а Звезда почти со слезами на глазах нежно отсасывал «виски с колой».

– Мы выходим после аукциона, да? Или еще позже? – спросил я у Валерки.

«Что такое аукцион?» – спросите вы. Отвечу. В нашем клубе практиковались разные нововведения, опыты, новомодные штучки, как казалось менеджерам. Как в зоопарке приблизительно, ну или в цирке – у каждого танцора на руке был прикреплен номер. Аукцион являлся развлечением для всех гостей. Каждый вечер в N-й промежуток времени проходил этот самый аукцион, ведущий спрашивал гостей клуба, какой номер они хотели бы видеть на сцене, зрители отвечали, выбирали, и номерок под аплодисменты и приглашения ведущего, выходил на сцену, где и происходило с ним самое интересное. Ну, например: девушка, которая заплатит за номер большую сумму денег, могла делать с выигрышем все, что хотела: попросить полностью его раздеться при всех. Либо отправиться с ним на приват-танец.

Валера не успел ответить, как незаметно к нам подошел учредитель клуба, – «главная и самая большая шишка» всего этого дерьма.