Наизнанку

— Мы стоим около твоего подъезда уже минуты две. Вот что. Мне, конечно, интересно наблюдать за тем, как ты раздумываешь в своей крашеной блондинистой головке дать мне или не дать, но лучше отпустить себя, дойти до дома и дать.

— Я что думала вслух?!

— Опа, попалась.

— Ничего не попалась, я просто… не важно. Вообще это не ваше дело. И я не думала ничего такого.

— Конечно, ты думала по-другому примерно так: а что же будет, если я ему отдамся? Это же неправильно, он мой руководитель, так нельзя и бла бла бла.

— У меня не такой голос, спасибо, что подвезли и до свидания, — быстро выходит из машины, громко хлопая дверью. Выхожу следом за ней и захожу в подъезд.

— Ты неблагодарная, Мариша. Но так уж и быть я тебя прощаю и то, только потому что ты приглашаешь меня к себе домой, — резко останавливается на середине лестницы и поворачивается ко мне.

— А можно личный вопрос?

— Я не измерял его, но мы можем дойти к тебе в квартиру, ты возьмешь линейку и измеряешь его. Надеюсь у тебя дома не холодно, а то вдруг приборчик не сработает.

— Знаете, я хотела спросить всегда ли вы были таким наглым или когда-либо был просвет. Но думаю ответ очевиден-всегда. Кстати, вы врете. Вы измеряли его, даю руку на отсечение, — отворачивается и поднимается по ступенькам.

— Спалила меня, бесстыжая девчонка. Конечно, измерял, там все не так плохо, ладно, не буду хвастаться, через недельку, максимум через две, оценишь сама. Цени меня, смотри какой я джентльмен, даю поломаться еще целых две недели. Утихомиришь свою совесть, договоришься с гордостью, прикупишь красивое бельишко и вуаля, все готово.

— Что готово? — поворачивая ключ в замке заинтересованно спрашивает Марина.

— Мариш, ты сегодня реально тупишь. Открывай дверь уже и приглашай гостя.

— Вы серьезно думаете, что я впущу вас в квартиру?

— Серьезнее некуда, — сам открываю дверь и впихиваю сопротивляющуюся Марину в квартиру. Снимаю обувь и куртку, а она так и стоит как вкопанная. — Я не буду к тебе приставать, на тебе комбинезон, он жутко неудобный, расслабься и будь гостеприимной. Просто покорми меня. Я есть хочу, без шуток. И давай без снотворных, слабительных и других сюрпризов. Просто ужин.

— У меня ничего нет, а то что есть вам не понравится.

— Я почти всеядный.

— Ладно, но потом не жалуйтесь. Я пошла мыть руки, и вы тоже не забудьте, — Марина снимает одежду и проходит, по всей видимости, в ванную.

Я как-то и забыл, что она снимает студию. Да уж, размерчик явно не мой. Все такое маленькое и на виду. Вот тебе сразу типа кухня, а вот и диван. Ну здесь и при желании не поставишь кровать. Негусто. Все так чисто, я бы сказал стерильно, ни чашки грязной, ни тарелки, ни лифчика, висящего на диване, ничего, что может выдать в хозяйке живого человека. Открываю верхний ящик комода и сразу попадаю на нижнее белье. Ой, монашечка ты моя, все такое хлопковое и закрытое, ну спасибо, что не бабушкины труселя. С лифчиками вообще туговато, их, кажется, всего три в наличии. Как перейдем в горизонтальную плоскость надо подарить ей белье. Я бы и дальше рассматривал это хлопковое чудо, если бы Марина не закрыла полку, задев мои пальцы.

— Ай! Ты мне чуть пальцы не прижала. Совсем дура что ли?

— Нечего лазить по чужим вещам! — возмущается нахалка.

— Да я всего лишь открыл полку и увидел трусы. Что, блин, будет, когда я с тебя их сниму, ты мне член отрежешь?

— Еще чего, единственный нож портить о вашу сосиску, он и так-то не острый, а когда буду резать и того затупеет. Я вам лучше его дверью придавлю.

— Сосиску значит? Даже не сардельку? Ну, дорогая моя, за это ты реально можешь получить люлей.

— Я не это имела в виду, клянусь. Просто первое, что пришло на ум-сосиска. Простите. Честно, я не хотела вас обидеть, — поправляя за ухо распущенные волосы, извиняется Марина. Кажется, реально струсила.

— Да ладно, расслабься. Давай корми меня что ли.

— Вы руки не вымыли.

— Точно. Можно на кухне, чтобы видеть, что ты делаешь своими волшебными руками?

— Да, пожалуйста, не собираюсь я вам ничего подсыпать.

— Вот, спасибо, — пока Марина достает из холодильника кастрюлю, я мою рядом руки. Сажусь за милипиздрический столик, явно непредназначенный для двоих и жду своей еды. Если честно, я и вправду голоден, запах, кстати, доносящийся из кастрюли очень даже ничего и вызывает активное слюноотделение. Смотрю на Марину в этом дебильном комбинизоне, наливающую мне скорее всего какой-то суп, и в который раз поражаюсь ее размерам. Уж больно она маленькая, ей определенно нужен каблук. Что квартира маленькая, что Марина.

— Простите, хлеба нет, — смотрю на тарелку и не понимаю, что это за хрень в тарелке.

— Это что? — брезгливо кошусь на тарелку.

— Затируха.

— В смысле?

— Трусы свисли, — копирует мою же некогда сказанную фразу. — Говорю же суп затируха.

— Ну хорошо, что не подтируха. А это точно суп? — смотрю на очень густое блюдо, которое явно не смахивает на суп. — Что это тут плавает?

— Собственно затируха и плавает, это аналог клецок, только тесто затирают руками.

— Прости, а мясо здесь есть?

— Нет, только куриный бульон, картофель, лук и морковь.