Наизнанку

За два прошедших дня я поняла простую вещь-при желании, общество Марка можно легко избежать. Не отвечать на его звонки, на работу приходить тогда, когда в ординаторской уже есть люди, и уходить тогда, когда мы в ординаторской тоже не одни. Вот и все. Главное оставаться на людях. Каким бы прошаренным искусителем ни был Марк, он не дурак. Прекрасно понимает, что открытые слухи никому не нужны. Я и раньше могла делать тоже самое, проблема в том, что я подсознательно хотела его общества. Нет, сейчас-то я хочу этого еще больше, но разум благо не дремлет. Я стала уходить вовремя, не задерживаясь ни на минуту. Скорее всего, Марк мог бы меня оставлять как раньше, до тех пор, пока не сделаю всю работу, но парадокс в том, что за эти два дня я все успевала сделать ровно в положенные часы. Вот и сегодня ровно в пять я уже иду к метро.

Подъехав к дому, поняла простую вещь-я хочу перемен. Зашла домой, достала неприкосновенный запас денег и пошла в парикмахерскую.

— Что будем делать? Стрижечку и корни?

— Нет. Длину не трогать. Перекрасьте меня в родной мышиный.

— Что?!

— В русый меня перекрасьте обратно.

— А мне кажется вам блондинкой очень идет.

— Нет. Хочу что-то более натуральное.

— Тогда может у корней сделаем под ваш натуральный, а остальное посветлее? Окрасим вас методом омбре.

— Давайте.

Через два часа на меня смотрела прежняя я. Странно, но мне нравится. Что-то в этом есть. По дороге домой зашла в магазин и купила себе красную помаду, новую тушь и блеск для губ. А потом ноги сами завели меня в магазин одежды. Джинсы, рубашка, платье и красные туфли. Да уж, сэкономила. Вот тебе и неприкосновенный запас. Спрашивается для чего мне все это?! Я однозначно ненормальная и все это подтвердилось утром, когда я встала раньше на час положенного времени и только для того, чтобы тщательно накраситься и подобрать одежду. Но на все это мне хватило пятнадцати минут. Не знаю, как люди тратят на макияж столько времени. Смотрю на себя в зеркало и впервые за эти дни улыбаюсь. Мне чертовски идет красная помада, особенно в сочетании с моим новым цветом волос. Чудеса, ей Богу. Поправляю низ своего клетчатого платья, надеваю осенние сапожки на каблуке и, накинув теплое пальто, выхожу из дома.

Захожу в отделение, киваю несменной Марии Ивановне, которая кажется ко мне подобрела и подхожу к ординаторской. Вот зачем я пришла в такую рань?! Нарываешься, Марина Евгеньевна, ой нарываешься. Открываю дверь и захожу внутрь. Снимаю пальто, вешаю его в шкаф. На диване, как и предполагалось, расположился Марк. В одной руке чашка с кофе, другой листает историю болезни.

— Доброе утро, Марк Михайлович, — секунды и Марк откладывает историю в сторону, громко ставя чашку на стол.

— Доброе, лапа моя. Ну слава Богу, ПМС закончился.

Глава 23

Выхожу из машины и в лицо ударяет ледяной ветер. Вот теперь точно осень вступила в свои законные права. Интересно, а у Марины имеется что-нибудь, кроме тонюсенького плаща? Надо подарить ей шубу, и помиримся, и жопу не отморозит. Хотя, если подарю ей шубу, еще подумает, что я в чем-то виноват. А я еще не косячил и вполне себе беленький и пушистенький. Есть вариант подкинуть ей пальтишко. Только как это будет выглядеть? «Марина, смотри, мне подарила пациентка пальто, но оно случайным образом оказалось мне мало, ну и чуток женское, возьми, дорогая, не пропадать же добру». Да, я красавчик. Все, так и сделаем.

— Марк, — такой чертовски знакомый голос прозвучал над моим ухом. Поворачиваюсь на голос, но не останавливаюсь. Да уж, Карине распухший нос не слишком-то и идет. — Ну подожди, я не могу так быстро ходить на каблуках.

— Тогда не надо их надевать.

— Нам надо поговорить.

— Мы все обговорили два дня назад.

— Ну стой! — хватает меня за руку. — Пожалуйста, одну минутку. Прости меня за тот поступок, я не знаю о чем я думала, просто…просто мне очень хочется вернуть все обратно. Я не могу без тебя. Марк?

— Карина, — убираю ее руку. — Мы все обговорили. Это все лишнее, понимаешь? Мы расстались. Не лезь к Марине, я тебя по-человечески прошу.

— Я люблю тебя, — снимая солнцезащитные очки, демонстрируя замаскированные гематомы, жалобно произносит моя бывшая. Наверное, такой жалкой я ее еще никогда не видел. Мне что, ее жалко? Дожили.

— Карин, ты не меня любишь. Тебе так кажется. Нам было хорошо друг с другом, но это закончилось. Ты же взрослая девочка и должна все понимать.

— Я все равно буду тебя ждать. Когда ты вдоволь поиграешься со своей замухрышкой, я тебя прощу и приму обратно. А ее…

— Видимо удара в нос тебе было мало. Ты русский язык понимаешь? Забудь ты о Марине! Последний раз говорю.

— Не оставлю! — вот уж не подумал бы, что когда-нибудь захочу придушить бабу, но, к сожалению, это так. Спокойствие, Озеров. Главное спокойствие. Глубоко вдыхаю и отодвигаю Карину в сторону.

— Смотри, хуже будет. Следующий удар от Марины прилетит уже в твою мандибулу. И я ведь ее не остановлю. Не зли меня, Карина. Уходить надо красиво. Пока.

— Сам ты мандибула! — доносится мне в ответ.