Мои глаза метнулись в сторону двери, за которой оглушительный шум от вечеринки постепенно затихал, едва прорываясь в маленький мирок, который мы создали в прачечной. Глубоко вздохнув, я проглотила свое желание. Я и так вышла далеко из своей зоны комфорта, достаточно для одной ночи. Мне было нужно время подумать и перестроиться.
Так что я покачала головой, вновь посмотрев на Мартина.
— Нет, нет. Я в порядке.
Он выгнул в удивлении брови.
— Ты... в порядке?
Я кивнула.
— Да. Было весело... посмотреть на тебя и, хм, прикасаться к тебе в процессе. Я в порядке.
Прищурившись, он рассматривал меня.
— А что, если я не в порядке?
Я посмотрела в одну сторону, потому в другую, пытаясь выяснить, почему же он был не в порядке.
— Я сделала что-то не правильно?
— Нет, нет. Ты была великолепна. Я не это имел в виду. Что если... — Он замолчал, рассматривая меня с ног до головы, посылая мурашки по коже. Он потянулся к моей руке и взял мой средний палец в рот. Я замерла, когда он начал посасывать его, кружа языком. Я застонала. Да. Потому что внутри его рта было, словно в воротах рая.
— О, Мартин, что ты делаешь?
Вытащив мой палец, он провел им по своей нижней губе.
— Мне нужно попробовать тебя, Кэйтлин. Я хочу трахнуть тебя языком.
Я судорожно вздрогнула, не имея понятия, как ответить на то, что он сказал.
— Не знаю, как реагировать на это.
— Скажи да. Скажи: «Да. Мартин. Я хочу, чтобы ты трахнул меня... своим языком».
— Не думаю, что из моего рта вырвутся такие слова. Я не очень общительная.
Улыбнувшись, он поднес костяшки пальцев к губам, скользнув языком между указательным и средним пальцем, облизывая пространство между ними. Я ахнула, а он, не теряя времени, наклонился, найдя кратчайший путь к моему клитору.
Я отдернула руку, соскочив с машинки, резко встала, заставляя его отступить. Он взволнованно попытался дотянуться до меня, но я уперлась руками в его грудь, дурацкую идеальную грудь, удерживая его на месте.
— Просто... просто, дай мне минуту.
— Кэйтлин.
— Нет, нет, нет. Мне нужна минутка.
— Позволь мне…
— Думаю, я еще не готова для этого, понимаешь?
Он словно поймал меня, поставив руки на машинку позади меня.
— А мне раньше казалось, что ты уже готова к этому.— Его голос был дразнящий, полный чувственных обещаний, что так нравилось моим трусикам. Думаю, мои трусики были президент фан-клуба чувственных обещаний Мартина Сандеки.
Я покачала головой, уставившись на него, слова просто вырвались из меня:
— Нет. Ну, в смысле, я хотела, хочу, чтобы ты это сделал, но думаю, я еще не готова. У меня только вчера днем был мой первый оргазм. Мы с тобой поцеловались только в пятницу. Пятница. Для меня это слишком быстро. Мне нужно время, чтобы привыкнуть к изменениям, понять, что это значит.
Его знойный взгляд смягчился, задумавшись, он отстранился, оставляя мне пространство.
Я продолжила:
— Если я отдамся сейчас, то все это не имеет смысла.
Последнее утверждение имело огромное значение. Он, покачиваясь, отступил и кивнул, чем очень меня удивил.
— Это имеет смысл.
Я сжала руки и кивнула в ответ.
— Все правильно? Я имею в виду, мы можем наброситься друг на друга прямо здесь в этой прачечной, но что это будет значить? Ощущения хорошие, очень-очень хорошие, но...
— Но это не будет ничего значить для тебя, — закончил он за меня, его глаза всматривались в мои. Голос Мартина стал ниже, а взгляд стал серьезным и открытым. — Я хочу, чтобы это что-то значило, Паркер. И я уже смирился с ожиданием некоторых вещей, но мне необходимо к тебе прикасаться.
Я слегка улыбнулась ему, опустив руки на бедра. Я чувствовала себя немного глупо, стоя перед ним и рассуждая о важности физической близости, пока остатки его спермы высыхали на моем животе и груди.
— И мне необходимо к тебе прикасаться, Мартин. Это часть отношений... Я думаю. Суть в том, что мы пытаемся разобраться в этом, правильно? У нас получится.
— Хорошо.— Он двинулся ко мне, словно ему нужно быть рядом. Его руки опустились на мою талию, а потом ласково переместились на плечи. — Хорошо. Мы понимаем друг друга.
— Хорошо, — я взволнованно усмехнулась.
Это случилось, я впервые поняла, что у нас что-то могло получится. До этого я была на стороже, пытаясь доказать нулевую гипотезу[3], готовясь к тому, что Мартин все испортил бы или понял, что его интерес ко мне был временным и неуместным.
Должно быть, он заметил, как изменилось мое выражение лица, потому что его улыбка стала мягкой и обнадеживающей.
Он спросил:
— Не хочешь попробовать такос?
— Что? Здесь? Сейчас? У них есть такос?
— Ага, — Мартин осматривал мое лицо, и у него загорелись глаза от моего восторга, — у них есть тако-бар.
— О Боже мой, — я смотрела на него разинув рот, потом яростно закивала, и я заявила: — Это самая лучшая вечеринка!
Я проснулась на следующее утро, пораженная супер гениальной идеей.
Вообще-то уже был полдень, так что можно было считать, что я проснулась на следующий день, пораженная супер гениальной идеей.
Это было связано с тем, что сказал вчера Мартину, как раз перед тем, как мы съели такос.