Накануне

А четыре года спустя Наркомат Военно-Морского Флота был создан вновь. Многим это показалось непонятным. Опыт прошедшей войны показал, что в стране должен быть единый орган руководства Вооруженными Силами. На Западе, в частности в Америке, тогда настойчиво искали новую, более совершенную форму военной организации, причем считалось бесспорным: должен быть один руководящий орган. А мы организовав такое ведомство раньше, чем США, вдруг от него отказались. Разделив Министерство обороны в 1950 году на два наркомата, мы, по существу,  сделали шаг назад.

Конечно, бывали всякие трения в едином министерстве. Но, вовсе не потому, что организация в принципе была неправильной, просто ее недостаточно отработали. Прошло время, и пришлось объединять министерства снова. Думаю, и в 1937 году, когда решался вопрос о руководстве флотом, не нужно было создавать отдельного наркомата. Тщательно и всесторонне взвесив все «за» и «против», можно было найти более разумную форму руководства. Единство управления всеми Вооруженными Силами надо было сочетать с предоставлением достаточной самостоятельности Военно-Морскому Флоту. Но уж коль было решено создать отдельный Наркомат ВМФ, то следовало глубже, серьезнее продумать структуру двух наркоматов, на которые в случае войны ложилась огромная ответственность за судьбу страны.

По опыту всего нашего народного хозяйства мы давно убедились в том, как вредны всякого рода скороспелые перестройки, ломки, реорганизации. Чем сложнее и многообразнее техника, тем больше в народном хозяйстве, появляется новых отраслей, тем труднее объединить их в цельный, слаженный механизм, тем важнее продуманная, научно обоснованная организация. Военное дело предъявляет в смысле наиболее высокие требования. Оно опирается на самую новую и самую сложную технику, которую надо использовать в бою с наибольшим успехом. Военная организация должна быть выверена и отработана в мирное время особо тщательно и строго. Решающий экзамен она держит лишь один раз — во время войны. Тогда исправлять ошибки уже поздно, расплачиваться за них приходится кровью.

* * *

Мне хочется еще вспомнить, как, в начале 1946 года произошло разделение Балтийского флота на два: восьмой и четвертый.

В конце января И. В. Сталин приказал мне позвонить ему по телефону.

— Мне кажется, Балтийский флот надо разделить на два флота, — неожиданно начал он.

Я попросил два-три дня, чтобы обдумать это предложение. Он согласился. Посоветовавшись со своими помощниками, я доложил И. В. Сталину мнение моряков: Балтийский морской театр по своим размерам невелик, поэтому на нем целесообразнее иметь одного оперативного начальника; базируясь в Рижском заливе, наши корабли совершенно свободно могут действовать как в южной части Балтики, так и в Финском заливе.

И. В. Сталин ничего не ответил, но я понял, что он остался недоволен моим ответом. Неделю-две спустя по указанию Сталина в Наркомате ВМФ было созвано специальное совещание, на которое прибыли А. И. Микоян и А. А. Жданов. Голоса разделились.

В конце совещания я заверил Микояна и Жданова, что наилучшим образом выполним то приказание, которое получим, но считал бы необходимым еще раз лично доложить  И. В. Сталину о нецелесообразности разделения Балтийского флота. На том и разошлись.

На следующий день меня и моих заместителей, И. С. Исакова, Г. И. Левченко и С. Г. Кучерова, вызвали в кабинет Сталина. Едва мы вошли, я понял: быть грозе. Сталин нервно мерил шагами кабинет. Не спросив нашего мнения, не выслушав никого из нас, начал раздраженно:

— За кого вы нас принимаете?

На меня обрушился далеко не вежливый разнос. Я не выдержал:

Если не пригоден, то прошу меня снять…

— В кабинете воцарилась гробовая тишина. Сталин остановился, посмотрел в мою сторону и  раздельно произнес:

— Когда надо будет, уберем.

Балтийский флот разделили на два. Лишь в 1956 году удалось исправить эту ошибку.

* * *

До Великой Отечественной войны как известно, нашей стране пришлось участвовать в нескольких военных кампаниях. Руководство ими осуществлялось распоряжениями, поступавшими из кабинета И. В. Сталина.

При таком порядке люди отвыкали от самостоятельности и приучались ждать указаний свыше. Работа  военного аппарата в такой обстановке шла не планомерно, а словно бы спазматически, рывками. Выполняли одно распоряжение — ждали следующего.

Вспоминается финская, кампания.

Постоянно действующего органа — ставки или штаба, который координировал бы действия армии, флота, авиации, не было. В кабинете И. В. Сталина обычно находились Нарком обороны и начальник Генерального штаба. Вызывали еще кого-нибудь из исполнителей. Там и принимались крупные решения.

— Случалось, мы узнавали о намеченных операциях, когда и времени на подготовку почти не оставалось. Иногда меня просто приглашал Нарком обороны К. Е. Ворошилов и сообщал, что решено то-то и то-то.