Накануне 1941 года. Гитлер идет на Россию

2. Не имеется ни одного письменного списка заговорщической организации, ни одного письма (в переписке) о делах заговора, ни одного перехваченного курьера или связного с секретной запиской, с прокламациями или обращением к народу и армии. Как не было ни подпольной типографии или радиопередатчика… (…)

3. Свидетельства самих „заговорщиков“, отбывших длительные сроки лишения свободы по обвинению в причастности к военному заговору. (…)

4. Оставление на свободе и в армии части „заговорщиков“, впоследствии выдающихся полководцев и военачальников… (…)

5. Сомнения в правильности и обоснованности репрессий даже у членов Политбюро ЦК ВКП(б)… (…)

6. Отсутствие вещественных доказательств. (…)

7. Что это за заговор, если его далеко не рядовые члены в массовом порядке отказывались от своих показаний — и на предварительном следствии, и в суде? (…)

8. Большие нестыковки в следственных материалах НКВД. (…)

9. При аресте ни один „заговорщик“ не делал попыток бежать, отстреливаться… (…)

10. Что это за заговор, если заговорщики обращаются за помощью к той власти, которую собирались свергнуть (а это тысячи писем).

11. Все подследственные с нетерпением ждали суда, чтобы доказать свою невиновность. Но им не давали такой возможности, сократив временные рамки заседания суда до 15–20 минут.

12. Ни одна из жен арестованных командиров не показала против мужа. А это значит, что они ничего не знали о „преступной“ деятельности своих мужей. Не знали потому, что такой деятельности просто не было. (…)

14. Примитивность плана дворцового переворота и захвата Кремля. Прочитав о показаниях арестованных о плане захвата Кремля, ареста правительства и т. п., только диву даешься — неужели этот убогий план рожден умами полководцев… (…)».

К слову, вглядываясь в громкие процессы сталинской эпохи, мы отчетливо замечаем их примитивность. Примитивными были и люди, которые фабриковали уголовные дела и активно участвовали в этих процессах. В 1994 г. генерал (от военной журналистики) В. Филатов сподобился донести показания и «План поражения» Тухачевского до читателя следующим пояснением: «Вам сейчас предстоит прочитать рукопись Тухачевского. В качестве показаний следствию она хранится в архивах чекистов. Так полно текст ее публикуется впервые. Почему написанному Тухачевским можно верить? Да еще как чистосердечному признанию? Во-первых, если бы изложенное им было архигосударственной тайной, показания Тухачевского опубликовали бы еще в 1937 г. Режиму, в политическом смысле, было выгоднее опубликовать, чем не опубликовать это полностью. Во-вторых, то, что вы будете читать, — это уровень мышления не ниже начальника генерального штаба, никакому следователю, будь он даже семи пядей во лбу, насильно такое надиктовать своему подследственному просто не дано. Существует версия, будто „дело Тухачевского“ подбросил Сталину Гитлер через тогдашнего президента Чехословакии Бенеша. Все может быть. Но представляется, что Тухачевский все-таки был нужнее Гитлеру живой, чем мертвый.

Сегодня „разговорился“ чекистский генерал Судоплатов. Он утверждает, в частности, что физики, работавшие над атомной бомбой в США, сами передавали в СССР результаты своих исследований. Они хотели, чтобы у США и СССР были равные шансы в ядерном противостоянии. В арсенале Гитлера Тухачевский был той самой „атомной бомбой“ в надвигающейся войне против СССР, если допустимо подобное сравнение. Можно только гадать, кто из самого ближайшего окружения Гитлера „сдал“ Тухачевского Сталину. В любом случае он был нашим другом. Нет „колонны“, шансы на победу у Гитлера и Сталина во многом уравнялись в 1937 г. — факт. Гитлер это, несомненно, знал. Но машина войны уже работала на полные обороты и вся экономика Германии была поставлена на военные рельсы…»

И здесь можно отметить примитивность мышления в оправдание беззакония. В этом плане можно говорить долго и звонко, но зачем? Чтобы еще пройтись по трупам уничтоженных военачальников? В конце 1937 г. на встрече с руководящим составом РККА Сталин сказал: «Иные думают, что сила армии в хорошем оснащении техникой, техника-де решает все. Вторые думают, что армия крепка и вся сила ее в командном составе, — это также неправильно.

Главная сила армии заключается в том, правильна или неправильна политика правительства в стране, поддерживают ли эту политику рабочие, крестьяне, интеллигенция. Армия ведь состоит из рабочих, крестьян и интеллигенции. Если политикой партии довольна вся страна, довольна будет и армия. Мы против политики нейтралитета в армии. Мы за то, чтобы армия была бы теснейшими угрозами переплетена с политикой правительства в стране. Правильная политика правительства решает успех армии. При правильной политике техника и командный состав всегда приложатся».

Теперь, надеюсь, понятно, откуда «ноги растут». Сталин боролся с политикой нейтралитета в армии.