Накануне 23 августа 1939 года

Ваши собеседники, как Галифакс и Кадоган, без зазрения совести продолжают разговоры с Вами на эту тему. В передаче Вами этих разговоров мы не видим критического к ним отношения. Создается впечатление, будто Вы принимаете всерьез это очковтирательство, которое, однако, не может не быть очевидным и для Вас. Потемкин.[17]

Но более всего свое внимание надо обратить на персону народного комиссара иностранных дел СССР Максима Максимовича Литвинова. Именно он своей безумствовавшей франко – и англофильствовавшей «дипломатией» воистину загнал Советский Союз в тупик. Потому как не видеть всей подлости западной дипломатии он физически не мог – это бросалось в глаза даже слепому. Не говоря уже о том, что, как нарком иностранных дел, он имел допуск к разведывательной информации. Тем не менее он все время пытался протащить линию на сотрудничество с западными негодяями. Выше уже приводилось одно высказывание У. Черчилля: «…Теперь две западные демократии, наконец, заявили о готовности поставить свою жизнь на карту из-за территориальной целостности Польши. В истории, которая, как говорят, в основном представляет собой список преступлений, безумств и несчастий человечества, после самых тщательных поисков мы вряд ли найдем что-либо подобное такому внезапному и полному отказу от проводившейся пять или шесть лет политики благодушного умиротворения и превращению ее почти мгновенно в готовность пойти на явно неизбежную войну в гораздо худших условиях и в самых больших масштабах».

А Литвинов, между прочим, на протяжении всего своего пребывания на посту наркома иностранных дел Советского Союза беспрестанно пытался не только увязать советскую дипломатию с этими сплошными преступлениями, безумствами и несчастиями человечества. Но более всего он пытался, если исходить из реальных фактов и конечного результата, подставить СССР под прямую угрозу войны в обмен на тень намека на призрак иллюзии сотрудничества с западными демократиями в противодействии гитлеровской агрессии!