Накануне Галактической войны (СИ)

— Что? — возмутилась Оля, — ты что несешь? Какие аборигены? Какой Титан? Отвали от меня, а то я сейчас полицию вызову!.. — пригрозила злобным шепотом она, смотря на меня агрессивными глазами.

Людям в автобусе стало все равно на нас, и они продолжили заниматься своими делами. Кондуктор попросил не шуметь.

У меня по лбу потек пот. Оля продолжила пялиться в угол и сильно сжимать свои губы. Смотрел на нее и до меня дошло то, что она меня забыла. Но как она меня смогла забыть? Забыть навсегда…

И теперь внимательно рассмотрев ее, я понял, что передо мной стоит не та самая Оля, а ее жалкий двойник. Поза у этой Оли была тяжелая, взгляд хмурым, дыхание учащенное, а речь грубая Оля по натуре была легкой, веселой, общительной девушкой. Видимо, Олю подменили, что-то с ей сделали, ведь теперь она стала другим человеком. И вдобавок она меня не помнит. По ней видно, что она видит меня первый раз.

— Оля, — тихо зову ее, надеясь на вторую попытку выяснить, что происходит, — расскажи, что с тобой случилось? Ты вообще меня не помнишь? Быть такого не может, мы ведь с тобой очень многое пережили...

— Отвали от меня, ненормальный! — крикнула Оля, — что ты до меня докопался? Не знаю я тебя, никогда не видела, и даже о тебе не слышала!

Эти слова ударили громом.

— Хорошо, а Аню ты помнишь? А Женю? Лешу? Пита?

— Пит202 один из солдатов армии роботов Королевства ПАУ номер пять. Я с рядовыми Евгением и Алексеем вместе состою в армии клонов номер семь. Никого с именем Аня я не знаю, кроме принцессы Анны, которая завтра выйдет замуж за Даниэля Аданева, — грубо ответила Оля.

— Чего?! — ахнул я. У меня появилось такое ощущение, словно я очень многое пропустил. От этого я чувствую себя не в своей тарелке, — то есть... то есть ты и другие стали солдатами? Что за бред?

— Уйди от меня! — рявкнула она и отвернулась. Я чувствую, что она перестала гореть желанием вести со мной беседу.

— Остановка «Городской рынок Чао-Пай», — объявил электронный голос, — следующая остановка — «Белый Парк».

Двери открылись и люди начали выходить из автобуса. Оля тяжелой походкой покинула автобус и направилась в сторону шумного рынка. Я провожал ее глазами. Мне хочется побежать за ней и понять, что с ней произошло, но понимаю, что смысла бегать за ней нет, ведь по неизвестным обстоятельствам она навсегда меня забыла...

Я понял только что три вещи: во-первых, Оля и другие стали уже другими личностями. Во-вторых, она меня забыла. И в-третьих, я, похоже, навсегда потерял всех своих друзей.

Я чувствую себя пустым, потерянным, брошенной сиротой. Я навсегда потерял всех своих друзей и уже не увижу их никогда.

Ощущать это невыносимо больно. Одна посылает меня. Вторая являлась моей девушкой, которая спокойно целовала другого на глазах тысячи представителей разных цивилизаций.

Если Оля забыла меня, значит другие тоже. И тут меня словно по голове резко ударило тяжелым предметом. Им всем стерли память. Если это так, то я уловил небольшую суть предательства Ани. Но зачем кому-то понадобилось стирать память моим друзьям?

Меня теперь не вспомнят. Для них всех я — незнакомец. Я теперь для них не друг. Я теперь для них не часть той семьи, какая создалась на Титане.

Круглая сирота в этой Вселенной. Потерял навсегда родителей, друзей и мечту вернуться на Землю. У них теперь наступила другая жизнь: Аня станет королевой, а другие солдатами Галактического Королевства. А какая жизнь будет дальше у меня, представить даже страшно.

— Все в порядке? — спросил Феодосий, подойдя ко мне, — кто эта девушка?

— Это... это Оля, моя подруга...вернее бывшая подруга...

— В смысле "бывшая подруга"? — не понял Феодосий.

Я начал смотреть в окно, в самый низ, рассматривать каждого человечка, бродящего по асфальту. Не обращая внимания на дрожащие коленки от страха высоты, ответил ему:

— Оказывается, из остальных делают штурмовых солдат для армии. Оля — будущий военный вместе с остальными. И им, похоже, стерли память... Оля меня вообще не помнит.

— Минутку... — нахмурился Феодосий, — то есть, из остальных сделали военных и стерли им всю память? — я, сморщив лоб, кивнул. Феодосий тихо спросил: — а если и твоей Ане стерли память?

— Возможно, — промямлил я, — но если это так, то зачем? Для того, чтобы она вышла замуж за этого говнюка, который весь из себя такой идеальный?

— У меня нет слов, — ошеломленно произнес Феодосий, — мне очень их жаль, они сильно попали... а главное исправить это никак...

Я наклонился к окну и, коснувшись потным лбом о ледяное стекло окна, начал думать. И тут понял, что не могу думать про ребят потому, что сердце с каждым воспоминанием раздиралось на маленькие кусочки.

Отвратительно осознавать то, что я их всех потерял. Я отказываюсь об этом думать, пытаюсь выкинуть эти мысли, но в глубине души понимаю, что они теперь не часть моей жизни, хоть я и привык сильно к каждому.

Надоело уже все…