Накануне мировой катастрофы

Ф. Брукнер: То, что сегодня называется «Холокостом» — то есть программа истребления евреев, «лагеря уничтожения», 6 миллионов жертв, — обрело свои оформившиеся очертания во время Нюрнбергского процесса (ноябрь 1945 — октябрь 1946). Именно тогда распространявшиеся во время войны противоречивые и путаные слухи стали постепенно оформляться в единое целое и были объявлены «очевидным историческим фактом». Поэтому мы теперь немного подробней остановимся на этом процессе и его правовых основах. Кстати, аналогичный суд проходил и в Токио над японскими «военными преступниками», но поскольку там речь о Холокосте не шла, мы его касаться не будем.

Я начну с крайне интересной цитаты из книги «Еврейский парадокс» Наума Гольдмана, многолетнего председателя Всемирного еврейского конгресса. Он писал о предыстории Нюрнбергского процесса следующее:

«Во время войны Всемирный еврейский конгресс в Нью-Йорке создал Институт по еврейским проблемам, который сегодня находится в Лондоне. Его руководителями были два замечательных литовских еврея, Якоб и Неемия Робинсоны. По их планам были разработаны две абсолютно революционные идеи: Нюрнбергский суд и компенсация Германии.

Значение международного суда в Нюрнберге сегодня еще не совсем правильно оценено, так как, согласно международному праву, тогда действительно было невозможно карать военных, выполнявших приказы. Эту революционную идею выдвинул Якоб Робинсон. Когда он излагал ее юристам американского Верховного суда, они приняли его за сумасшедшего. «Что такого необыкновенного сделали эти нацистские офицеры? — спрашивали они. — Можно себе представить, что Гитлер и, может быть, еще Геринг предстанут перед судом, но не простые военные, которые выполняли приказы и вели себя, как лояльные солдаты». Нам стоило большого труда убедить союзников; англичане были против, французы не проявляли интереса, и, хотя они потом согласились, не играли большой роли. Мы в итоге достигли успеха потому, что Робинсону удалось убедить судью Верховного американского суда, Роберта Джексона» [542].

Эта информация имеет огромное значение. Во-первых, Н. Гольдман не делает тайны из того, что идея Нюрнбергского процесса исходила с еврейской стороны, а во-вторых, выясняется, что первоначально этот план был отвергнут. Дело в том, что суд, на котором победители выступают в роли обвинителей и судей побежденных, противоречил всем нормам международного права.

После того, как европейская коалиция одержала победу над Наполеоном, его не отдали под суд как «военного преступника» и не повесили, а только сослали на остров Эльба. После того, как он, вернувшись с Эльбы, вступил с триумфом в Париж, снова собрал мощную армию и проиграл решающую битву при Ватерлоо, его опять-таки не осудили и не повесили, а вторично сослали, но на этот раз на более отдаленный остров Св. Елены, возвращение откуда было невозможным. Этим победители обезопасили себя от Наполеона, но они никогда не покушались на его честь. Тогда еще был жив дух рыцарства.

Студент: Проводя такую аналогию, вы забываете, что немцы, как и японцы, совершили во время Второй мировой войны гораздо худшие преступления, чем в свое время Наполеон.

Ф. Брукнер: Да, но самые страшные массовые убийства в эту войну были совершены в Дрездене, Хиросиме и Нагасаки, а потому их следует отнести на счет противников Германии и Японии. При совершенно бессмысленном с военной точки зрения уничтожении Дрездена 13–14 февраля 1945 г. погибло минимум 250 000 человек, причем большинство из них сгорели живьем (сегодня в ФРГ лживо утверждают, будто погибли всего 35 000). И в атомных бомбардировках Японии не было никакой военной необходимости.