Накануне мировой катастрофы

Работы Прессака — особенно первая — были последней полусерьезной попыткой противопоставить ревизионистам какие-то аргументы. Две самые известные антиревизионистские книги, которые вышли позже, «Отрицание Холокоста» Деборы Липстадт и «Казус Освенцима» Роберта Яна ван Пелта, представляли собой явный шаг назад по сравнению с Прессаком, поэтому я не буду говорить о них подробно.

Короче, сторонникам ортодоксальной версии Холокоста объявлен шах и мат. Их аргументы кончились. Это стало ясным уже в конце 70-х — начале 80-х годов, когда вышли работы Бутса, Штеглиха и Фориссона, которым не удалось противопоставить ничего серьезного. Уже тогда наметилась тенденция, которая с тех пор резко усилилась: превращение Холокоста в своего рода религию. Это была очень умная стратегия, потому что религию нельзя опровергнуть научными аргументами.

Сначала Холокост объявили «дьявольским» событием, радикально отличным ото всех прочих исторических трагедий, по сравнению с которым меркнут уничтожение Дрездена, атомные бомбежки Хиросимы и Нагасаки, гибель людей от голода в осажденном Ленинграде, Архипелаг ГУЛАГ или массовые убийства, совершенные красными кхмерами в Камбодже. Французский еврей Жан Даниэль пишет:

«Только Дьявол мог выдумать такое, Дьявол-технократ, сидящий на вершине сошедшей сума науки… Мне осталось ни малейших следов. Адский процесс, совершенное преступление» [624].

Идея, что «ни малейших следов» Холокоста не осталось, потому что его не было, конечно, не могла прийти Жану Даниэлю в голову.

Наряду со швейцарским ревизионистом Артуром Фогтом, который в своем маленьком самиздатском журнале «Аврора» постоянно указывал на религиозную сторону официальной картины Холокоста, особенно внимательно исследовал этот феномен поляк Томаш Габись. В журнале «Станник» (1996, № 2 и 1997, № 1) он опубликовал две статьи, отрывки из которых под названием «Религия Холокоста» появились в 1999 году в «Фиртельяресхефте фюр фрайе Гешихтсфоршунг» [625]. У религии Холокоста, по Габисю, есть:

— свои святые места, прежде всего, Освенцим;

— свои священные книги, например, Дневник Анны Франк;

— свои священники, например, Эли Визель;

— свои храмы, например, музей Холокоста в Вашингтоне;

— свои реликвии, например, «софа из волос убитых в Освенциме евреев» в иерусалимском мемориале Яд Вашем;

— свои еретики, например, знаменитый аббат Пьер, который в 1996 году во Франции выразил солидарность с проревизионистским философом Роже Гароди и позже был вынужден формально принести извинения; один польский журнал сообщил об этом случае в статье под названием «Грех аббата Пьера». Поддержав Гароди, этот священник совершил не только ошибку, но и грех!

Студент: Об аббате Пьере я не слышал, но Гароди долгое время был главным философом французских коммунистов.

Ф. Брукнер: Верно. Позже он принял ислам, и никто не поставил ему это в вину. Но когда он опубликовал в значительной мере ревизионистскую книгу «Основополагающие мифы израильской политики» [626] истерически взвыла вся правящая интеллектуальная и политическая каста Франции, и Гароди позже был приговорен к крупному штрафу.

Студент: Вернемся к тезису Томаша Габися. То, что есть мемориалы и музеи Холокоста, не кажется мне доказательством превращения Холокоста в религию. Ведь и у нас есть мемориалы и музеи в память жертв войны.

Ф. Брукнер: Это верно, но кто в России объявил бы грехом тезис Виктора Суворова (Резуна), согласно которому нападение Германии на Советский Союз было превентивным ударом?

Главный признак религии Холокоста это объявление Холокоста мистерией, рационально необъяснимой, так что лучше и не пытаться понять ее разумом. Так Эли Визель, один из верховных жрецов этой религии, пишет:

«Холокост — это священная мистерия, тайну которой знает только духовенство выживших» [627].

В своих воспоминаниях Визель утверждает:

«Газовые камеры лучше оставить закрытыми от нескромных взглядов. И от воображения » [628].

Студентка: Тот, кто так пишет, вряд ли заинтересуется научным исследованием событий.

Ф. Брукнер: Конечно. Еще ясней выражается другой верховный жрец религии Холокоста, франко-еврейский кинорежиссер Клод Ланцман: