Накануне мировой катастрофы

Если подвергнуть цифры Ф. Пипера необходимой корректировке, мы получим максимум 611 000 евреев, которые были отправлены в Освенцим, но не были ни зарегистрированы, ни размещены временно в пересыльном лагере. Предположительно, и эта цифра завышена. Дополнительный пересмотр этой цифры в сторону ее уменьшения может потребоваться, если обнаружатся новые документы о точках назначения, куда направлялись депортированные в 1944 году венгерские евреи. Из 438 000 высланных из этой страны евреев 39 000 были отправлены не в Освенцим, но многое указывает на то, что фактическая цифра была больше.

Из архивов концлагеря Штутгоф, находившегося к востоку от Данцига, явствует, что туда во второй половине 1944 года прибывали составы из Латвии и Литвы с венгерскими евреями [276]. По всей вероятности, их депортировали в Прибалтику не через Освенцим, а через Львов. В Прибалтике они строили укрепления, а потом, по мере приближения Красной армии, их эвакуировали в Штутгоф. У меня нет доказательств, но подозреваю, что победители после войны уничтожили документы, по которым можно было бы судить о местах депортации венгерских евреев.

Студент: А сколько евреев вообще было в Венгрии в 1944 году?

Ф. Брукнер: Предположительно 800–900 тысяч. Депортация коснулась, главным образом, провинциальных евреев; столичных, которые составляли примерно половину всего венгерского еврейства, они большей частью не затронули. В июле 1944 года венгерский регент Хорти приказал прекратить депортацию, несомненно, под влиянием того, что все более ясной становилась перспектива поражения Германии и ее союзников, к числу которых принадлежала и Венгрия.

Студент: То, что немцы депортировали в 1944 году из Венгрии работоспособных евреев, я еще могу понять: они отчаянно нуждались в рабочей силе для своих военных заводов. Но почему увозили также детей и неработоспособных?

Ф. Брукнер: Согласно официальной истории — с целью их убийства, согласно ревизионистской версии — немцы не хотели разбивать семьи.

Можно ли было скрыть массовые убийства в Освенциме?

Ф. Брукнер: Во время ведения войны, кроме всего прочего, необходима была техника, в том числе грузовики, а им требуются топливо и шины. Поскольку в Германском Рейхе не хватало ни нефти, ни каучука, после начала войны усиленно стали заниматься разработкой методов превращения угля в газообразные или жидкие углеводороды, которые использовались нефтехимической промышленностью в качестве исходных материалов для синтезирования химического топлива, в частности для получения синтетического каучука и бензина.

Во время Второй мировой войны в больших масштабах использовалась немецкая технология рафинирования угля. Доклад военного министерства США, составленный в 1947 году, гласил:

«Германия военного времени была империей, которая держалась на угле, воздухе и воде. 84,5 % ее авиационного бензина, 85 % бензина для моторов, почти вся резина, 100 %) концентрированной серной кислоты, исходного сырья для всех военных взрывчатых веществ, и 99 % столь же важного метанола синтезировалось из этих трех видов сырья (…) Туловищем этого промышленного организма были установки, которые переводили уголь в газообразное состояние» [277].

По уже упомянутым причинам: близость Силезского угольного бассейна, дешевая рабочая сила в виде заключенных, расположение у железнодорожного узла, защищенность от бомбежек авиацией «союзников» — технология переработки угля особенно энергично развивалась в Освенциме. Поскольку «союзники» благодаря разветвленной сети агентов были очень хорошо осведомлены о ситуации в Германии и оккупированных ею странах, это обстоятельство не могло ускользнуть от их внимания.

Студент: Понятно, к чему вы клоните. «Союзники» внимательно следили за тем, что происходит в Освенциме, так как тамошние предприятия приобретали все большее значение для военной экономики.

Ф. Брукнер: Совершенно верно. Поэтому американский ревизионист Артур Бутс в своей вышедшей в 1976 году книге «Мистификация XX века» сделал вопрос о том, что знали в Лондоне и Вашингтоне об Освенциме, центральным вопросом своего исследования.

Каков был объем инвестиций фирмы «И. Г. Фарбениндустри» в Освенцим можно представить себе из следующего отрывка, напечатанного в классической работе о Холокосте Рауля Хильберга: