Накануне мировой катастрофы

«Если бы я нашел фильм – тайно снятый фильм, так как съемка была запрещена , – снятый эсэсовцами, в котором было бы показано, как 3000 евреев – мужчин, женщин и детей – умирают вместе, задыхаются в газовой камере крематория II в Освенциме, я бы не только его не показал – я бы его уничтожил» [629] .

Студентка: Это поразительно! Значит, если бы Ланцман нашел совершенно неопровержимое доказательство Холокоста, доказательство, которое одним ударом заставило бы замолчать всех ревизионистов мира и сделало бы ненужными все антиревизионистские законы, он бы его уничтожил. У этих людей явно больная психика.

Ф. Брукнер: О психике Ланцмана не менее выразительно свидетельствует следующая цитата:

«Если Освенцим нечто иное, чем просто ужас истории, сотрясаются основы христианства. Христос – Сын Божий, который до конца прошел все, что может вынести человек, и вытерпел самые жестокие страдания… Если Освенцим – правда, то есть человеческие страдания, с которыми просто несравнимы страдания Христа… В таком случае, Христос – ложь, и он не принес спасения» [630] .

То, что Освенцим это опровержение Христа, а вместе с ним и христианской религии, – мотив, часто повторяющийся у еврейских авторов, пишущих о Холокосте. Так Эли Визель считает:

«Умный христианин понимает, что в Освенциме умер не еврейский народ – в нем умерло христианство» [631] .

Студентка: Если «разумный христианин» понимает, что христианство в Освенциме умерло, почему же он остается христианином?

Ф. Брукнер: Вот именно! То, что Освенцим был якобы конечным результатом христианской юдофобии, – другой лейтмотив еврейской литературы о Холокосте. Так польский еврей по фамилии Гринберг пишет:

«Ненависть, которая привела к этому преступлению, выросла из христианского антисемитизма. Этот антисемитизм действительно сделал из евреев избранный народ – избранный для Освенцима» [632] .

С исторической точки зрения все это, конечно, нелепость, хотя бы потому, что был христианский антииудаизм, но никогда не было христианского «антисемитизма», т. е. церковной юдофобии на расовой основе, и потому что национал-социалистическая система, которую обвиняют в ужасах Освенцима, не может быть названа «христианской». Сам Гитлер гораздо чаще говорил о «Провидении», чем о Боге, и в верхушке партии наряду с протестантами и католиками были и язычники, такие как Альфред Розенберг, книга которого «Миф XX века» изобилует нападками на христианство. Но кого из приверженцев религии Холокоста беспокоят факты?

И это еще далеко не все. Клод Ланцман считает, что Христос не принес спасения. Кто же его принесет? Ответ дает еврейский литературовед Георг Штейнер:

« Если, согласно христианской вере, в человеке Христос – божественное существо, Сын Божий и сын человеческий умер за людей, то можно прийти к такому толкованию, что в Шоа еврейский народ умер за Бога, взяв на себя невообразимую вину за равнодушие, отсутствие и бессилие Бога» [633] .

Студент: Вот уж воистину переоценка всех ценностей, как говаривал Ницше. Христианина от таких слов мороз должен пробрать по коже.

Ф. Брукнер: Как видим, религия Холокоста – а иначе этот образ мыслей назвать действительно нельзя – представляет собой опасную атаку на христианство. И эта атака имеет большой успех, она заставляет все большее число христиан признать за их церквями часть вины в Холокосте и просить прощения за это. Так французский епископат принял в 1994 году следующее заявление:

«Церковь знает, что должна признать за собой ответственность за Холокост, и уже начала это делать» [634] .

Томаш Габись комментирует: