Накануне войны

Эту дезинформацию путем несложных расчетов мы разоблачили. Дело в том, что у немцев не хватало десантных перевозочных средств, и фактически операция не могла быть осуществлена. После Дюнкерка в Англию возвратилась 300-тысячная армия. На ее базе англичане сформировали около 40 дивизий, из них 5 танковых; была построена мощная береговая оборона. Чтобы преодолеть сопротивление английской армии, нужно было перебросить не менее 60 немецких дивизий, из них 8–10 танковых. Для этого требовалось много десантных средств. Я уже не помню цифр, полученных при наших расчетах, но, по подсчетам самих немцев, для переброски в первом эшелоне 30 дивизий требовалось 145 пароходов, 1800 барж, 400 буксиров, 900 катеров, 100 парусных судов, не считая флота для прикрытия и поддержки операции. Таких судов у немцев не было. Поэтому Гитлер никогда и не помышлял о вторжении на Британские острова. У него были другие планы: склонить Англию к миру — отсюда и миссия Гесса — а напасть на Советский Союз. Так что дезинформацию мог легко разоблачить военно–морской министр со своим штабом и доказать Сталину ее сущность. К сожалению, сделано это не было. Все верили, что Гитлер нападет на Англию, и проявили беспечность в отношении своих границ.

Гитлер же и не ставил своей военно–политической целью разгром Англии. Вот что он об этом писал: «Если мы разгромим Англию в военном отношении, то Британская империя распадется, однако Германия от этого ничего не выиграет; разгром Англии будет достигнут ценой немецкой крови, а пожинать плоды будут Японии, Америка и другие».

Однажды офицер из другого отдела предложил мне:

— Есть возможность на основе взаимности послать разведчика на машине из Москвы в Берлин и обратно. Укажите желательный маршрут.

Ничего не скажешь, весьма оригинальный способ взаимной разведки! Немцы, узнав маршрут нашего разведчика, примут все меры, чтобы замаскировать свои дивизии. То же самое, конечно, предпримем и мы. Все же я дал маршрут через главную группировку немецких войск на Минском направлении. Я полагал, что 50–60 тысяч войск не иголка, их не спрячешь. Опытный разведчик по многим признакам сможет определить, обычный ли здесь гарнизон или большое сосредоточение войск.

Каково же было мое удивление, когда через некоторое время по внутреннему телефону сообщили, что наш разведчик ничего не увидел.

— Значит, он шляпа! — воскликнул я возмущенно.

— Да, — ответили мне, — согласны, шляпа, но шляпа не наша, а «соседей»!

Нас усиленно успокаивали, уводили в сторону наше внимание, а тревожные

вести нарастали. Было получено донесение о полевой поездке в ноябре 1940 года генерал–фельдмаршала Браухича с высшими генералами в Польше и в Восточной Пруссии для изучения возможных вариантов военных действий против СССР. К донесению была приложена стенограмма выступлений Браухича на раз боре поездки. Несомненно, уже осенью 1940 года на местности разыгрывались элементы «плана Барбаросса». Эта стенограмма была направлена Сталину.

Подходило время выпускать сводку по Германии, а у нас еще продолжались долгие и мучительные дискуссии о том, сколько же немецких дивизий на наших границах и куда Гитлер нацеливает удар — на Англию или на СССР?

Однажды полковник Гусев после очередного доклада Голикову ворвался ко мне в кабинет красный от ярости. Размахивая бумагами и картой, матерно ругаясь, закричал:

— Опять срезал!

— Сколько?

— Пятнадцать дивизий!

Я понял, что дальше медлить и терпеть нельзя. Необходимо принять какое- то твердое решение. А какое? В угоду начальству дать сведения Путника? Это будет предательством Родины! А дать достоверные сведения — значит пойти на острый конфликт с начальством и официальным курсом, то есть в конечном счете пойти против мнения Сталина, значит пойти на риск исчезнуть при неизвестных обстоятельствах, как исчез генерал Проскуров. Прямо как в сказке: «Пойдешь направо — медведь задерет, пойдешь налево — волки съедят». Было о чем подумать. Нет–нет да мелькала трусливая мыслишка: «Не лучше ли поступить, как начальство приказывает?!» Была также надежда, что Сталин ничего не знает об истинном положении, что его обманывают. И я наметил свой, обходной путь.

Приказал полковнику Гусеву заготовить материал для сводки по нашим данным. Гусев с радостью взялся за работу. Через день я составил сводку. Это была сводка № 8 за декабрь 1940 года. Несомненно, она хранится в архиве. Историки смогут ее прочитать. Повторяю: Разведывательная сводка № 8; официальный документ, изданный Разведупром.

Общее резюме в сводке было такое (цитирую по памяти):

«За последнее время отмечаются массовые переброски немецких войск к нашим границам. Эти переброски тщательно скрываются. По состоянию на декабрь

1940 года, на наших границах сосредоточено около ста десяти дивизий, из них одиннадцать танковых…»