Наказание

Они молча поднялись на крыльцо, Борис увидел на косяке кнопку звонка и, не раздумывая, нажал на нее.

Гулкий колокол явственно прогремел внутри дома.

Но никто не поспешил навстречу гостям.

— Хотел бы я знать, где собака-зверь? — спросил Аркадий тихо и тускло.

Ему никто не ответил. Борис выругался и нажал на звонок вторично, не снимая пальца с кнопки добрую минуту.

Никаких результатов. В доме стояла тишина. Только метрах в пятидесяти залаяла какая-то чересчур чуткая собака.

— Что еще за номера, заснул он, что ли?

— Может быть, — согласился Аркадий. — Пойдем через пристройку, там открыта дверь и свет горит.

— Что-то мне это не нравится, — сказал Витек и скинул с плеч кожаную куртку. Он хотел показать, что готовится к жаркой схватке, но Аркадий уже видел, а Инна чувствовала, что чемпион-каратист в изрядной степени растерял свой боевой пыл, нервничает и трусит. Роль, которую он взял на себя, по зрелом размышлении понравилась ему значительно меньше, чем при первом рассмотрении.

Все это мальчишество, подумал Аркадий, пережитки детства, и лучше всего сейчас уехать домой, плюнув на все.

Скорее всего, так же рассуждали и остальные, но проявлять робость на виду у всей компании никто не решался; они двинулись вдоль дома к пристройке.

— Ой! — крикнула Инна через несколько шагов и шарахнулась в сторону, но споткнулась на высоких каблуках и упала на землю. Борис рванулся к ней, потом посмотрел в ту сторону, куда глядела и она широко раскрытыми глазами.

В темноте было видно какую-то белую тряпку, висевшую над землей. Борис шагнул и присмотрелся.

Белым брюхом светилась собака, повешенная за шею на веревке, около своей будки. Длинная, с могучей пастью овчарка. Язык у нее вывалился и свисал между крупных клыков.

— Вот тебе, Аркаша, и собака, — проговорил Борис. — Все это мне не нравится.

— Обратной дороги нет, — почти пропел Аркадий, неторопливо дошел до дверей пристройки, широко раскрыл их, осмотрелся и вошел внутрь. За ним шагнули и остальные.

Сарай оказался съемочным павильоном. Во всяком случае, из него пытались сделать таковой. В тусклом свете контрольной лампы в центре павильона красовалась огромная кровать со смятым бельем. Именно на этой кровати с высокими спинками и демонстрировала свое искусство невеста Витька.

Он узнал ложе и выругался сквозь зубы.

Но в павильоне никого не оказалось, а дверь из него в дом была распахнута настежь.

— Ломакин! — гаркнул Борис и не получил никакого ответа.

Аркадий в развалочку двинулся к двери, остальные потянулись за ним.

— Западня, — сказал Борис. — Глупо действуем. Будьте готовы ко всему, олухи. Инка, держись у меня за спиной.

— Виктор Львович! — позвал Аркадий и вновь ему никто не ответил.

Аркадий вздохнул, прошел коротким коридорчиком и толкнулся в первые попавшиеся двери.

В просторной гостиной, отделанной в «деревенском» стиле, горел свет.

Ломакин лежал у противоположной от двери стены. Лежал, неловко оперевшись о деревянную панель затылком, раскинув руки и ноги. Под ним расплывалась темно-красная лужа, а из груди торчала черная рукоятка кинжала. Лицо его искажала застывшая гримаса боли, оно было совершенно белым. У правой руки, на полу, валялся пистолет. «Макаров» — тут же определил Борис.

Прямо над головой Ломакина, по светлым обоям, жирным черным фломастером было выведено одно слово: «МЕСТЬ». Круглый стол был опрокинут, валялись на полу и несколько стульев. Широко, не по-хозяйски были распахнуты дверцы старинного буфета из черного полированного дерева. Вокруг валялась куча раздавленных, переломанных видеокассет.

— Бежим, — срывающимся голосом выговорил Витек, а потом крикнул, — Бежим, мы опоздали! Его без нас покарали!

Он развернулся и побежал назад, в павильон. В голосе его было столько ужаса, что Аркадий и Борис с большим трудом удержали себя на месте. Инна схватила за руку Бориса и задрожала, не отрывая застывших глаз от лица Ломакина.

— Идем, — сказал Борис. — Не хватало еще нам ни за что влипнуть.

— Да. Конечно. Пошли, — Аркадий отвернулся, и они пошли в павильон, перепуганные, с полным смятением в душах.

Но еще в большую панику ударился Витек. Он бросился к Борису и прошептал:

— Дай сигарету, дай сигарету!

— Покурим в машине, надо побыстрей рвать когти.

— Дай сигарету! Надо табаком засыпать наши следы, чтобы собака не выследила. И все отпечатки пальцев в доме стереть, а то засекут!

— Пошли, — оттолкнул его Борис. — Какая там собака! Сядем в тачку и уедем.

— Да! В тачку, в тачку! — обгоняя их, он бросился в темноту и уже через секунду было слышно, как скрипнула калитка, выпустив его с участка.

Инне хотелось со всех ног кинуться за ним. Побежал бы и Борис, но Аркадий плелся, как на похоронах, не проявляя никакой поспешности.

— Допрыгался, гад, — еле слышно сказал Борис. — Выследили его какие-нибудь обиженные мужья или женихи. Жаль, конечно, что опередили нас, ну, да черт с ним.

— Ага, — на ходу кивнул Аркадий.

Они еще только подходили к калитке, когда услышали рев мотора за оградой.

— Он что, без нас убегает? — испуганно спросила Инна.

— Наверное, — безразлично ответил Аркадий.