Наказание

Бесланбеков обернулся назад и вгляделся в окно.

– В упор не вижу. Где он?

– Сейчас позову.

Зурват открыл дверку рядом с собой.

– Прошу садиться.

Таня не двигалась. Он положил заколку на сиденье.

– Бери: вижу, она тебе нравится. Она твоя.

Таня развернулась уходить. Бесланбеков выскочил из машины и схватил ее за руку. Накрепко вцепился.

– Садись, я тебе говорю!

– Пусти меня, Зурват, что ты делаешь?

Бесланбеков швырнул Таню на переднее сиденье, хлопнул дверцей.

Ваганов уже поворачивал к Тане, когда сквозь густую толпу заметил яркий цвет машины кавказца. Зазевавшийся кавалер ускорил шаг, побежал, когда у него на глазах его девушка была силком посажена в машину и похищена, а машина рванула с места на бешеной скорости. Юрка подлетел к первому попавшемуся водиле и приказал ему гнать за фиолетовым «Пассатом».

Зурват мчался и читал Тане стихи Косты Хетагурова о любви, читал на двух языках, она же не слушала стихов и плакала.

Горячий кавказский парень остановился на берегу Яузы, небрежно выволок Таню из машины. И нетерпеливо начал рвать на ней легкий «топик». Заплаканная девушка изловчилась и храбро расцарапала домогателю лицо. Бесланбеков взвыл и расслабил хватку, Таня бросилась бежать. Он – за ней. Быстро настиг и швырнул на землю; Таня сильно и больно ударилась. Бесланбеков воспользовался этим и одной рукой продолжил лезть под майку, а другой – под юбку. В этот момент его сзади за шиворот кто-то крепко схватил, поднял, развернул на 180 градусов и двинул по роже увесистым кулаком. Зурват отлетел так, что даже подскочил в воздухе. Ваганов впился ему в одежду и притянул к себе поближе, опять приложился кулаком.

– Мурло кавказское! – ревел Юрий Андреевич. – Гнида поганая, тебя разве твои святые предки не учили, что девчонок обижать нельзя? Что ты хотел с ней сделать, колись, чмо! В глаза мне смотри, ты! Я тебя кастрирую, урод!

И врезал Бесланбекову между ног. Удар получился особенно сильным и болезненным. Зурват завыл и упал на землю, держась за больное. Ваганов начал пинать лежачего ногами и совсем забыл о Тане, как вдруг она его умоляюще попросила:

– Хватит, Юра, не надо больше.

Ваганов, наконец, опомнился и обратил внимание на девушку, которая сидела на коленях и наивно пыталась закрыться разорванной майкой. Убийственный кавалер подошел, обнял ее и поцеловал в лоб:

– С тобой все в порядке?

Таня заплакала:

– Боже мой, Юра, он хотел меня изнасиловать! И как я могла оказаться такой дурой, что поверила ему? Я что, малое дитя, заколки мне эти надо?

Ваганов прижимал Таню к себе и успокаивал:

– Тише, Танюшка, не плачь. Больше этот хренов чурка к тебе не подойдет. Я за тебя любого порву.

– Ты убил его?

– Даже яйца не раздавил. А надо было? – спросил он вдруг настороженно и с интересом.

Таня вспомнила о своей разорванной майке и судорожно схватилась за нее в большом смущении.

– Как мне теперь идти в таком виде?

– Если хочешь, надень мою рубашку.

– А ты?

– Глупости! Я – так!

Таня уже собралась переодеться, но вдруг увернулась:

– Я стесняюсь, Юра. Отвернись.

Ваганов, нимало не колеблясь, снял свою рубашку и отвернулся. Таня скоренько переоделась и тут увидела татуированные спину и плечи ухажера. Дав ему знак повернуться, она обнаружила такой же перед с надписями странного содержания.

– Юра, почему ты такой синий?

Он опешил и растерялся одновременно, похолодел.

– Нравится, – лаконично и логично ответил он, глядя на Таню искоса.

Таня восприняла его ответ недоверчиво, однако не стала спорить и поднялась, Ваганов ей помог. Уже стоя на ногах обнявшись, они заметили прилетевший им под ноги камешек и обернулись. Стоявший на коленях побитый Бесланбеков хрипло проорал сначала что-то на своем осетинском, а затем сразу же перешел на русский:

– Ваганов, ну продай ты мне ее за калым, а? Серьезно прошу, Аллах свидетель: люблю я ее.

Ваганов оглянулся на него и равнодушно продолжил путь.

– Таня! – крикнул Зурват, – ты еще не знаешь, он же убийца! Он же детей убил и за это сидел…

Тане не давали покоя наколки кавалера. Такие ставят обычно в тюрьмах. Первая мысль была бежать. И Таня, не помня себя от страха, бросилась прочь. Ваганов рванулся за ней:

– Таня, Таня, подожди! Послушай, Таня…

Настиг он ее у поворота, даже едва не споткнулся:

– Таня, стой!

Она развернулась и ошалело крикнула ему в лицо:

– Уйди от меня, маньяк! Не прикасайся, ко мне, слышишь? Не то я позову людей и милицию!

Ваганов крепко впился в Танины губы своими прокуренными. Но Таня, хоть и любила эти поцелуи, сильно ударила коленом прямо в пах кавалеру и вырвалась. Ваганов почувствовал боль вплоть до тошноты и так разозлился на Таню, что даже обложил ее трехэтажно. Но догонять Таню у него больше не было сил.

Юрка оглянулся назад. Бесланбеков с довольным видом все еще стоял на коленях и наблюдал, как по его вине, на его глазах рушатся отношения двух влюблённых.

11. Охота на Бесланбекова