Наказание Дамира

— Дамир Тигранович, здрасьте, — Рома оживает первым. Хотя, наверно, мне только кажется так, и он и не думал превращаться в истукана. Для него ведь в этой ситуации нет ничего необычного. Просто начальник. Просто зашел покурить…

Злобин уже протягивает руку для приветствия еще и не думающему спускаться на нашу лестничную клетку Дамиру, а я наоборот отступаю на шаг, подальше от них обоих, и не останавливаюсь пока спина не упирается в высокий подоконник. И всё это время тяжелый нечитаемый взгляд Дамира провожает меня.

— Здравствуй, Роман, — ровно отвечает Керефов Ромке и, так и не взглянув в его сторону, легко спускается к нам по ступенькам.

Небрежно жмет, но сильно тряханув, протянутую руку, а затем становится ровно между нами и напротив окна. Я делаю еще шаг в сторону, чтобы не загораживать пепельницу и чтобы он случайно не задел мое плечо, когда к ней потянется. Дамир на это едва заметно криво улыбается, приподнимая уголок губ, быстро скользит взглядом вниз по моей фигуре, застопоривается на бедрах, обтянутых юбкой, и отворачивается к окну. Вижу, как дергается его кадык, когда он в профиль…И хочется себя прибить, за то, что вообще обращаю на это внимание.

— По какому поводу веселье? Починили что ли всё?

Тёмная бровь Керефова иронично выгибается, когда он косится на мгновенно стушевавшегося Рому, а затем тяжелый начальственный взгляд вновь перетекает ко мне.

Крепче обнимаю себя руками и подношу сигарету к губам, тупя глаза в пол.

— Да нет, — Ромка нервно взъерошивает волосы на затылке и виновато улыбается, — Но уже почти, Дамир Тигранович, часа два максимум, и все устраним! А веселье…Так пятница же, Женя вон со мной на свидание согласилась пойти. На концерт…

Моментально вскидываю голову, расчленяя Злобина взглядом. И чувствую, как недобро вспыхнувшие черные глаза напротив поджаривают меня.

— Свидание? — неверяще тянет Керефов.

— Дружеское, — выпаливаю я, смотря на Рому.

Тот бесшабашно пожимает плечами. Он просто не понимает…

— Хм…Дружеское, — у Дамира голос становится бархатным, как у заклинателя змей, и это до чертиков нервирует, — Жень, так у вас вроде бы уже есть один…ДРУГ…этот…как его…Александр.

Рома переводит на Керефова непонимающий взгляд, и мне тоже все-таки приходится повернуться и посмотреть Дамиру в лицо. В ушах тут же начинает шуметь во сто крат сильнее, когда я напарывающий на его прошивающий насквозь взор. Дамир, продолжая буровить меня исподлобья, зажимает фильтр зубами, чиркает зажигалкой и, поднеся к сигарете пламя, делает глубокую затяжку.

— Вам не много мужиков — ДРУЗЕЙ? — вкрадчиво продолжает, стряхивая огонь и убирая зажигалку в карман, — Вы их, Жень, что? Со’лите?

Краем глаза вижу, как у ни черта не понимающего Злобина от такой грубости отвисает челюсть. Вспыхиваю. Мне почему-то стыдно. Стыдно за двоих, потому что Керефову, по всей видимости, на Ромку плевать. Он вообще смотрит только на меня и, кажется, даже не мигает.

— Друзей много не бывает, Дамир Тигранович, — пою самым сладким голосом, на который вообще способна, и наглею до такой степени, что призывно улыбаюсь, добавляя:

— А вы разве с женщинами не дружите?

По заросшим щекам Дамира прокатываются желваки, а жгучие глаза щурятся от выпускаемого сигаретного дыма.

— Я начинаю думать, Жень, что то, что я делаю с женщинами, вы и называете "дружбой"…

Меня так передергивает от этого заявления, что я случайно ломаю сигарету, сжав кулаки, и падающий крапарь чуть не прожигает мне юбку.

— Чёрт! — я раздосадовано смахиваю пепел, разрывая наш будоражащий как электрический стул зрительный контакт.

От гнева слегка штормит, пока отряхиваюсь. Каждое биение сердца с силой толкает кровь по венам, заставляя покачиваться.

Он меня что? Сейчас шлюхой назвал? Козел…Хрен ему, а не свидание!

— Значит, концерт? — разносится над моей головой голос Дамира, — И куда идёте?

Подбираю разломанную сигарету с бетонного пола и выпрямляюсь. Щеки горят.

— В А2 сегодня. Там фестиваль, знакомые мои играют, — немного растерянно рапортует Роман, пока я отхожу от них, чтобы выбросить мусор.

— Сегодня? — в голосе Дамира так четко звенит злое удивление, что на мгновение мне хочется поддастся соблазну и не возвращаться к ним, а так и остаться стоять у окна.

Но это глупо, я не могу просто застыть у мусорки к ним спиной. Возвращаюсь. И даже поднимаю на Керефова сверкающие злостью глаза.

Шлюхой, значит, меня назвал…Получай!

— Да, пятница, Дамир Тигранович. Не дома же сидеть? А никаких других нормальных предложений у меня не было.

Развожу руками и невинно улыбаюсь, смотря как опасно сверкают черные глаза.

— Ну, что, Ром, пойдем? — не давая Дамиру и шанса ответить, я подхватываю Злобина под локоть обеими руками так крепко, что буквально повисаю на нем. В животе взрывается что-то горячее и темное, когда вижу, как при этом темнеет лицо Дамира, — А то не успеем еще все исправить до конца рабочего дня…А у нас планы, да?

Тяну совсем потерявшегося Злобина по лестнице вверх, не оборачиваясь. Он что-то бормочет извинительное Дамиру и покорно плетется со мной.