Наказание Дамира

Коленки подкашиваются, когда я толкаю входную дверь парадной. На губах расцветает слабая, дрожащая улыбка, когда вижу.

— Даже так? — выдаю не очень вежливо, выгибая бровь, когда Дамир при виде меня отрывает задницу от черного капота своего седана, выбрасывает недокуренную сигарету и протягивает увесистый букет белоснежных роз.

— Привет, — кривая улыбка трогает его губы, и он направляется ко мне.

Я врезаюсь в асфальт в растерянности, неотрывно следя за подплывающими всё ближе цветами.

— Это было не обязательно, — наконец выдаю севшим голосом, когда нежные лепестки буквально тычутся мне в нос, а сквозь их аромат я улавливаю терпкие нотки парфюмерной воды Дамира.

Поднимаю на него глаза. Дамир слегка раздражённо фыркает.

— Можешь просто сказать "спасибо", — бурчит он, перекладывая в мои руки цветы.

— Спасибо, — бесцветно киваю я, продолжая смотреть ему в глаза.

Несколько мгновений мы тяжело и въедливо пялимся друг на друга, а потом…Что-то ломается, вибрирующий от напряжения воздух между нами взрывается теплом, и я улыбаюсь.

— Спасибо, — повторяю я теперь уже совершенно искренне и зарываюсь носом в душистые, прохладные и такие нежные лепестки.

— Ты на них похожа, Женька, — бормочет Дамир, перехватывая меня за шею и притягивая к себе для короткого поцелуя. Горячие губы словно печать. Он почти сразу отпускает, а всё ещё чувствую их вкус и прикосновение, — Хрупкая, колючая и вкусно пахнешь…

— Не переигрывай… Похожа… — бурчу, краснея.

Смеётся.

— Я быстро домой отнесу, ладно? — делаю шаг назад.

Дамир кидает косой взгляд на наручные часы.

— Минута у тебя.

Теперь уже смеюсь я.

— А если не успею? — спрашиваю, медленно пятясь к парадной.

Керефов сурово хмурится.

— А минута идет, Жень, пока ты тут хихикаешь.

Отмахиваюсь от него и хлопаю железной дверью.

* * *

Волнение почти полностью отпускает, пока я, намеренно не торопясь, наливаю воду в высокую вазу и красиво распределяю в ней цветы. От одолевавшей меня почти болезненной нервозности остается лишь будоражащий трепет где-то внизу живота. Наверно это щекотное чувство и называют бабочками. Я так давно его не испытывала, что сложно быть в чем-то уверенной…

Когда я возвращаюсь к машине, Дамир уже сидит за рулем и с кем-то общается по хендс фри. Рассеянно кивает, чтобы садилась, ждет, когда пристегнусь, нетерпеливо постукивая указательным пальцем по оплетке руля, и резко стартует с места, только стоит мне разместиться.

Разговаривать невозможно, и я поудобней утапливаю тело в кожаное кресло, лениво рассматривая утренний пробочный город — нервный, нахохлившийся, но все равно до щемящего чувства в груди красивый и уже родной.

Сколько я здесь живу? Скоро пять лет… А, кажется, будто вечность. Все-таки правду говорят, что " все, что ни делается- к лучшему". Не случись бы тогда ничего, я бы наверно и не переехала никогда…

— Какие планы на выходные, Жень? — бархатный голос Дамира заставляет вздрогнуть, и я возвращаюсь в реальность.

— Хочешь что-то предложить? — хитро кошусь на Керефова.

— Только, если согласишься, — хмыкает он в бороду, смотря на дорогу.

— Зависит от предложения, — ерничаю я.

— А как же "с милым рай в шалаше", м?

— Не прохладно ли для шалаша? Ночью плюс пять от силы.

— Ладно, шалаши отменяем. Но я все равно бы за город тебя уволок. Куда-нибудь подальше…

— Зачем именно подальше? — выгибаю бровь.

Дамир криво улыбается, кладя мне руку на бедро. Подцепляет край юбки и тянет ее вверх по ноге. Я затаиваю дыхание, не шевелясь, и потому не сразу реагирую на его слова.

— Чтобы такси с утра не вызвала, — его хрипловатая насмешка звучит как очень развратное обещание, отчего кожа покрывается мурашками.

— Какой ты злопамятный… — рвано выдыхаю.

— У каждого свои недостатки…

Ребро его ладони вдавливается мне в промежность, пальцы сминают внутреннею сторону бедра. Между ног тут же становится нестерпимо горячо. Я не выдерживаю и ерзаю в кресле, вцепляясь задрожавшими пальцами в сидение.

— Ну, что? Поедем, Жень? — ласкающее движение, и он убирает руку.

Нервно выдыхаю. Чёрт…

— Когда? — слетает с губ, раньше, чем я понимаю, что это слишком смахивает на нетерпеливое "да".

— Сегодня, — Дамир довольно разваливается в кресле.

Хочется его придушить, чертов манипулятор…И поцеловать тоже хочется, очень…Фантомный горячий след его ладони так и жжет бедро…

— У меня ничего с собой нет, — вслух возражаю я.

— Да не страшно, после работы заедем — соберешься. Все равно вечером пробки на выезде будут. А мы как раз переждем.

— М-м-м…А тебе собираться не надо?

— А мне нет, — улыбается Дамир, не смотря на меня, — Номер мой сохранила?

— Нет, — с каким-то злорадством сообщаю.

— Запомнила? — не сдаётся Керефов.

Вздыхаю и признаюсь, прикрывая рукой глаза.

— Да.

20.