Наказание для мажора

Я по-прежнему жила в старой квартире. По крайней мере, сюда точно не заглядывали никакие любопытные. В университете, после нескольких наездов Валерии, Дима дал недвусмысленно понять, что наша «звезда» явно нарывается на проблемы. За такую защиту я была ему очень благодарна. Не сказать, что меня сильно напрягали злорадные выпады, но без них все-таки намного спокойнее. Молчаливое появление Шкафа в нашей группе перед первой парой давало вполне ощутимый результат на весь день. Дима, вроде бы, просто провожал Вику на занятия, но перед своим уходом медленно обводил взглядом аудиторию, задерживаясь на каждом, кто имел неосторожность косо посмотреть в мою сторону. Поэтому и здесь все постепенно сошло на нет.

Оставались лишь мои личные кошмары, которые с каждым днем меня мучили все сильнее. Сначала я ужасно злилась на Андрея, что так поступил. Что ничего не сказал о своей невесте. Ведь, если верить прессе, их брак был уже давно решен. Да и беременность она вряд ли стала бы от него скрывать. Значит Андрей знал. Знал, но все равно…

Дальше думать мне не хотелось.

Я старалась не вспоминать о нашей близости. О том, что он открыл для меня новый мир. О том, каким нежным и чувственным был со мной. От одной мысли, что он был и будет таким же и со своей невестой, мне хотелось умереть. Хотелось высказать ему все, что про него думаю.

Я проснулась раньше будильника, но так и не поняла, что меня разбудило. Некоторое время лежала и смотрела в темноту. Вставать не хотелось. Наступила какая-то апатия, и, если бы консультация перед экзаменом, я бы не вылезала из-под одеяла и пролежала весь день. Потянулась к телефону и, сняв блокировку с экрана, ужаснулась. Личка была вся забита спамом с вопросами: известно ли мне о местонахождении Андрея Макарского, как давно мы с ним встречались, какие отношения нас связывали, и все в таком же духе. Пришлось закрыть все личные страницы и внести в черный список особо назойливых.

Откинула телефон в сторону, как будто прикоснулась к чему-то мерзкому, и пошла в ванную. Долго стояла под душем, смывая с себя всю грязь. Я уже примерно представляла, что меня может ждать в университете, поэтому написала Красновой, что сегодня не приду. Только вот экзамен так не пропустишь.

Андрей

От «ссылки» к родителям бабуля меня отмазала, только Котов все равно настаивал на моей полной изоляции, наверное, решив, что я заразный.

— Зачем? — Я буравил чуть ли ненавистным взглядом чересчур самоуверенного юриста.

— Затем, Андрей Николаевич, чтобы у господина Баринова не оказалось на руках доказательств, что вы проводите с его дочерью не только дни, но и ночи.

— Я что, больной?! Мне и в голову не придет такое!

— Вам, может, и не придет, а вот у ваших оппонентов такие мысли могут возникнуть.

— А можно спросить, каким образом они раздобудут эти самые «доказательства»?

— Поверьте моему опыту, Андрей Николаевич, при желании организовать «ваше участие» не составит никакого труда. А такое желание у них будет. Имея на руках факты вашего «сожительства» с Бариновой Стеллой, у суда будут все основания обязать вас выполнить все требования.

— Бред!

— Андрей! — прокаркала прабабка. — Подбирай выражения! Либо ты ведешь под венец дочку мэра, либо соглашаешься на условия, о которых говорит Георгий.

— Тогда уж лучше сразу в монастырь.

— Не самое разумное решение. Для этого может понадобиться длительный испытательный срок, и даже последовать отказ, так как вы сознательно пытаетесь избежать ответственности за свои поступки, а значит ваши помыслы не настолько чисты, чтобы служить Богу, — на полном серьезе заявил Котов.

Я вытаращился на юриста как на блаженного, то тот совершенно спокойно выдержал мой взгляд. Сквернословить при нем я уже не стал, а то еще и этот «грех» мне припишет.

— И что я должен делать?

— Некоторое время пожить в полной изоляции, но под наблюдением.

— В каком смысле? — Я буквально охренел от такой дикости. — Это под камерами что ли?

— Да. — Прозвучало совершенно будничным тоном.

— Зачем?

— Видеосъемка является вещественным доказательством и может быть использована в суде в вашу защиту.

Полный пипец! Реалити-шоу отдыхает. Достукался, называется.

— Еще я в сортир не ходил под «наблюдением»!

— Андрей! — гаркнула на меня прабабка.

— В санузлах камеры не предусмотрены, — бесстрастно констатировал семейный адвокат.

Интересно, его непрошибаемость вообще можно чем-то пробить?

— Ну надо же! Какая роскошь! — Не сдержался от сарказма. — Тогда можно поинтересоваться, на какой срок я должен согласиться на такое заключение?

— Сложно сказать. Здесь возможны несколько вариантов. Пока не будет доказано, что вы не являетесь отцом будущего ребенка, то есть госпожа Баринова даст согласие на генетическую экспертизу, в чем лично я имею все основания сомневаться. Или…

— Или?

— Или же у нас не появятся доказательства, обличающие противоположную сторону во лжи.

— Зашибись.