Наказание для продюсера

И вообще, что я сделала ему такого, что он ненавидит меня с самого начала? Случайно ударила при первом знакомстве? Так, случайно же! Просто он высокомерный индюк, мнящий себя королем этого мира или даже всей вселенной.

Прождала его три часа, сидя на кровати, с каждой секундой злясь все больше и больше. Черт возьми! Я его ждала, а он меня обломал! Ну, кто так делает? Обещал же прийти… Где его носит?

Впускать-то я его не собиралась, но ждала ведь обманщика!

— Нет! Больше я ждать не намерена, — сказала сама себе, решительно встав с кровати и пройдя к шкафу.

Сменив свою майку и спортивные штаны на ночную нежно-розовую пижаму от Виктория Сикретс.

Вот сейчас я точно не открою дверь! Не хочется перед продюсером своими прелестями светить. Не заслужил!

И что бы вы думали?! Не успела я прикрыть глаза, лежа в постели, готовая отправиться в нежные объятия Морфея, как в дверь громко постучали. Сердце подпрыгнуло и едва не пробило грудную клетку. Я понимала, кто именно за дверью и от этого улыбка сама по себе расползлась по моему лицу.

Пусть стучит, Ксюши нет дома! Она в сонном царстве.

Спустя полминуты стук повторился, что порадовало меня еще больше.

— Роксен? — позвали меня за дверью и дернули за ручку.

Фига с маком! Пусть идет обратно. Свою миссию он выполнил — пришел и осчастливил меня. Молодец, конечно, но не впущу.

— Рокси? — вновь позвал меня Златогорский. — Я знаю, что ты в комнате. Я принес анкету.

— Я уже сплю, — крикнула ему.

— Время половина десятого вечера, — отметил он.

— Да, у меня режим!

Режим «антиНарцисс»!

— Мы быстро, — хохотнув, обещает он.

— Я уже сплю, — повторяю, но встаю с кровати, чтобы тихо на цыпочках подойти к двери.

— Эта анкета обязательна к заполнению, — настаивает он.

— Я завтра ее заполню.

— Мы так и будем говорить через дверь?

— Вас что-то смущает?

— Предпочитаю смотреть человеку в глаза, а не на дверь.

— Правда? А мне нравится смотреть на нее. Это же ведь оттенок Капучино?

— Венге. Капучино — это бежевый.

— Правда? Не знала…

Конечно не знала! Я вообще не понимаю ничего в интерьерной расцветке. Один раз услышала от мамы о столах цвета Капучино — вот и ляпнула первое, что вспомнила.

— Венге отлично сочетался с бардовыми стенами коридора и внешним обликом центра. Я хотел «темный дуб», но в момент в магазине не было в наличии столько дверей этой расцветки. Пришлось бы ждать еще два месяца, а еще… — начинает он точь-в-точь, как мой папа, когда рассказывает о чем-то, что ему интересно.

Продюсер вдруг резко замолчал, чтобы в тот же момент чуть ли не крикнуть:

— Рокси, открой дверь!

— Не хочу! Я раздета!

— Чего я там не видел? — гаденько хихикает Златогорский.

— Моей секси-пижамки!

Ну, да, не очень-то она и секси, но зачем это знать продюсеру? Пусть немного пофантазирует! Не повредит…

— Поверь, я видел достаточно девушек в пижамах и без них. Одна твоя пижама ни на что не повлияет. А также, ты можешь одеться, я подожду. Да и пижаму сексуальной делает девушка, а не пижама девушку, а ты, извини, не привлекаешь меня. Так что, переодевайся! Я жду.

Я не сексуальна? Он считает меня замухрышкой?

Делать мне нечего, как переодеваться! А что если… Нет, Ксюша! Не надо об этом думать. Ксюша не смей этого делать! Ксюша!

Распустив волосы, что были собраны в пучок, руками взбиваю их, придавая объём, натягиваю пижамные шорты чуть выше, чтобы они казались больше похожими на трусики, чем на шорты. Хитро прищурившись, расстёгиваю рубашку снизу наполовину и завязываю полы под грудью. Расстегнув парочку пуговиц сверху, мысленно осеняю себя крестом и поворачиваю ключ в замке.