Наказание для Ворона

- Ну, временами, он, конечно, пугает, но вроде нормально все,- не стала я вдаваться в подробности. Ребенку не стоит такие вещи знать.

- А я слышала, что про него Марина говорила. Сказала, что он лакомый кусочек, но только она не завидует той, что свяжется с ним,- девочка сплетничала как заправская кумушка на базаре и я послушно слушала ее рассказ, подталкивая ее на откровения.

- А с кем она говорила?

- С Кристиной, которая в баре работает,- девочка откинулась на подушки и рассматривала потолок номера. - А еще они сказали, что у них голова болит, если они долго ему в глаза смотрят. Алисия, а у тебя ничего не болит, если ты с моим папой долго рядом ? - девочка переводит на меня взгляд и испытывающее смотрит на меня, ждет ответа.

- Нет, а почему ты спрашиваешь?- девочка села и скрестила ноги. Было видно, что она мешкает и не знает, как ответить. То ли слова подбирала, но ли не знала, как уйти от ответа.

- Папа просил никому не говорить об этом и ни с кем не обсуждать, но я чувствую, что тебе можно доверять,- девочка снова замялась на секунду, но потом отмела последние сомнения и выпалила на одном дыхании. - Папа сказал, что я болею из-за него, и мама умерла тоже из-за него.

- У тебя какое-то наследственное заболевание?- не поняла я сперва слов девочки.

- Нет, папа говорит, что очень любит меня, но не может находиться со мной рядом, потому, что съедает мою жизненную силу. Он, как вампир, только не кровь пьет, а силы у человека забирает. Папа взял с меня обещание, чтобы я не говорила, а я проболталась. Ты же меня не выдашь?- девочка смотрела на меня, и я кивнула в ответ. Такого я не ожидала. Эта информация просто ввела меня в ступор, из которого я не знала, как выбраться.

Кто такой Павел? Вернее, что он такое?

- А почему папа сказал, что он виноват в смерти твоей мамы?- я хотела уточнить все, что меня мучило, пока девочка столь откровенна.

- Он сказала, что только энергетически сильная женщина сможет быть с ним, а мама была обычной. Он ее выпил, и она умерла,- у меня волосы зашевелились на затылке от ее слов, и пороз побежал по коже. Вот теперь я поняла суть своих ведений, это были не кошмары, это картинки из будущего. И мне надо собирать вещи, и бежать, если я не хочу, чтобы они сбылись. Но без Федора я не могу уехать, я хоть и поступила как сволочь, бросив его на свадьбе, но оставлять его на растерзание монстра я не могу. Все же он мне небезразличен. К нам снова постучали, и я поспешила открывать дверь. На этот раз нам доставили перекус без инцидентов, и Соня с удовольствием принялась за еду, а мне кусок в горло не лез.

Как же мне поступить? Бросить ребенка я не могла, но не похищать же мне ее? Она дочь Павла и он никогда ей не навредит. Он, вон и видится с ней всего пару недель в год, чтобы не навредить ей, хотя видно, что он любит дочь. Мать Прародительница, пусть Ворон поскорее вернется, вместе мы как-нибудь из этого ужаса выберемся. Я даже сердиться не буду и характер показывать, пусть только скорее возвращается, живым и здоровым. И мы придумаем, как покинуть этот мир, я определенно хочу к себе домой. Хватит, нагулялась.

*************

-Где она?- Павел размашисто шагал по темному сырому коридору.

- В дальней камере,- слуга семенил за мужчиной, иногда переходя на бег, что бы успеть за хозяином.

- Что-то сказала?- Павел бросил суровый взгляд на слугу .

- Нет, хозяин, только смеется,- мужчина резко остановился, и слуга чуть не врезался в спину хозяина и испуганно шарахнулся к стене.

- В смысле смеется? Вы ее не пытали еще что ли?- Павел подошел вплотную к слуге и навис над ним.

- Пытали, но она только смеется,- прислужник аж присел от страха и вжал голову в плечи.

- Ну, сейчас посмотрим, как она мне в лицо посмеется,- в голосе Павла звучало злорадное предвкушение. Он редко пытал людей, не любил слишком легкие добычи, которые сразу ломались и соглашались на его условия. Он любил, долго и упорно надламливать волю человека, он наслаждался и упивался этим процессом. А таких сильных волевых людей ему попадалось мало. Они дошли до крайней камеры, и слуга услужливо открыл металлическую тяжелую дверь. К стене была прикована женщина. Ее тело держалось в горизонтально положении благодаря цепям на кистях рук, голова безвольно висела, а волосы прикрывали лицо. Павел подошел к ней и взял в руку лицо женщины, приподнимая его. Все в кровоподтеках, ссадинах, один глаз заплыл и почти не открывался, но второй в упор смотрел на мужчину.

- Кто это?- Павел повернулся к слуге и слуга испуганно вжался в дальний угол, хотя, казалось бы, что сильнее уже сжаться в комок невозможно.