Наказание для Ворона

- Да жив он, что с ним станется,- Дмитрий подхватил мужчину подмышки и потащил на выход. На секунду, мне показалось, что Ворон симулирует, ну не мог человек столько времени находиться в обмороке. Свои догадки старалась держать при себе.

Нас отвели по коридору дальше к лестнице вниз, потом снова по темному коридору. Дмитрий пыхтел и запыхался, Анна порывалась ему помочь, но прекратила попытки под строгим взглядом бабки. Интересно, кем она ей доводиться, может действительно бабушка.

Я пыталась запомнить дорогу, но все было так запутано, будто мы в катакомбах каких-то, да еще и отсутствие нормального освещения усложняли дело. Уперлись в тупик, ни двери, ни лестницы, просто тупик. Бабка что-то понажимала в стене, и кирпичная кладка разъехалась с неприятным скрежещущим звуком.

Мы все шагнули в помещение. Это была прямоугольная комната, освещенная настоящими восковыми свечами. Первое, что я увидела, это Соню на каменном столе, будто на алтаре. Она лежала без сознания, или усыпленная не знаю. Я рванула к ней, но меня остановили скрюченные пальцы старухи, которые больно вцепились в мою руку. Она держала меня в захвате и потащила к одному из стульев. Стул был с прямой высокой спинкой, подлокотниками. На подлокотниках и ножках стула были ремни. Старуха держала меня, а Дмитрий, оставив тело Ворона около алтаря, подошел к нам и начал пристегивать меня к стулу. Чем больше я трепыхалась, тем сильнее затягивались ремни у меня на щиколотках и запястьях.

Секунда и я намертво привязана к стулу. Сыпать проклятиями и кричать не вижу смысла. Дмитрий возвращается к Ворону и усаживает его на такой же стул, что и меня. Он пытается привязать Фёдора, но у него плохо получается. Тело соскальзывает со стула и Дмитрию еле удаётся закрепить ремни, но даже мне видно, что они еле держать тело Ворона.

Я судорожно осматриваю помещение. Сперва я не заметила третий стул, его заслонял от меня алтарь, на котором лежала девочка. К стулу был привязан Павел, он так же был без сознания. Только вот ещё на шее у него был ремень, который не давал телу, завалиться вперёд. Я снова перевела взгляд на девочку, она не была ни чем привязана, но лежала не шевелясь. Вот тебе и ответы на вопросы. Павел тоже стал жертвой этой странной компании.

- Что вы собираетесь делать?- я нашла глазами старуху. Понятно, что она главная в этой шайке, и я хотела понять, сколько мне ещё жить осталось.

- А так не понятно?- это встряла в разговор Анна.

- Анька, прекрати. Девчонка хорошая, просто не повезло,- бабка подкатила ко мне столик на колесиках. - Ты не серчай красавица, но оказалась ты не в том месте и не в то время,- в голосе старухи я различила даже тень сожаления.

- Что вы от нас хотите? - я смотрела на старуху в упор, пытаясь заглянуть ей в лицо. Она повернулась ко мне, держа в руках изогнутый нож и металлическую неглубокую миску.

- Жизнь, магию, выбирай, что хочешь - буднично разъяснилась мне старуха, а я уже пожалела, что спросила. Стало ещё страшнее. Старуха поднесла ко мне нож и провела им по моей руке. Боли я не почувствовала, у меня вообще все ощущения притупились. Старуха подставила миску под порез и в неё начала медленно стекать кровь. Она капала, медленно наполняя емкость.

Все то же самое старуха проделала с Вороном, и я так понимаю с Павлом. Правда манипуляции с Павлом я не смогла четко рассмотреть, алтарь по-прежнему все загораживал.

Анна и Дмитрий взяли в руки какие-то книги и встали между нами. Бабка, закончив с Павлом, подошла к Соне и ножом разрезала платье на груди ребёнка.

Я с ужасом не отводила глаз от старухи, она занесла нож над ребёнком, а я зажмурилась. Секунду спустя открываю глаза, и вижу, что эта старая сволочь ножом вырезала какое-то клейко на груди ребёнка. Порезы не глубокие, но кровоточили. Закончив с девочкой, старуха взяла книгу и встала около Павла.

Эта психи, монотонным негромким трио засчитывали какие-то заклинания. То громче, то тише, голоса отражались от стен и возвращались в центр комнаты.

Я почувствовала необычайный подъем сил. Они бурлили во мне, и чем громче становились голоса, тем сильнее бурлила магия во мне. В какой-то момент из раны на моей руке тонкой струйкой потекла магия. Серые с синими всполохами нити тянулись к Соне, проникая в нее через клеймо. Посмотрела на Ворона, его серая магия, как и у меня текла так же тонкой нитью, а вот из Павла шёл поток. Мужчину начало трясти и стул под ним начал ходить ходуном. Уши заложило, и я попыталась прижать голову к коленям, привязанное к подлокотникам руки. Голоса проникали в мозг, и я закричала, что есть сил, зажмурившись.