Наказание красотой

Когда мы стояли под душем, откуда-то с полу настойчиво зазвонил сотовый телефон. Глеб, чертыхнувшись, вышел из ванны и взял трубку.

– Это папа, – послушав, сказал он. – Он опять просит тебя.

– Папа, ну что тебе не спится, – деланно зевнув, сказала я. – В Лондоне разве не существует ночей?

– Верунька, прекрати меня так называть! Это я своему сыну папа, а тебе я не папа.

– А кто ты мне?

– Муж, только гражданский. В моем возрасте уже как-то неприлично в паспорт штамп проставлять. Я тебя не разбудил?

– Нет.

– Я вот что звоню. Я завтра с утра поеду на меховую выставку покупать тебе шубку. Ты какую шубку хочешь?

– Из голубой норки и чтобы до пят.

– Как скажешь. Хочу сделать тебе подарок. Тебе будет приятно?

– Очень! Ты ведь прекрасно знаешь, что я обожаю, когда мне делают подарки.

– Люблю ж я тебя, заразу!

– Ты всегда был щедр на комплименты. Ну ладно! Ложись спать.

– Ты сейчас что делаешь?

– Укладываю спать твоего малыша. Пою ему колыбельную песенку, – подмигнув Глебу, ответила я.

– Скажешь тоже! – засмеялся Макар и положил трубку.

Отдав трубку Глебу, я спросила:

– Хочешь увидеть ночную Прагу?

– Хочу.

– Тогда берем такси, цепляем бутылку виски и едем!

Через полчаса мы уже мчались по улочкам ночной Праги и пили виски. Я рассказывала Глебу о достопримечательностях города. Глеб слушал невнимательно и смотрел больше на меня. Остановившись у стриптиз-бара, мы отпустили такси и зашли внутрь. На низенькой сцене у шеста танцевала симпатичная девушка с пышным бюстом.

– Обожаю красивых женщин! – шепнула я Глебу и, подозвав девушку, сунула ей в трусики стодолларовую купюру. Девушка с благодарностью посмотрела на меня, очевидно, подумав, что я лесбиянка.

– Вера, ты меня удивляешь, – сказал Глеб. – Неужели…

– Нет, что ты! – засмеялась я. – Ориентация у меня нормальная. Просто я обожаю красивых женщин! Я сама вкалываю до седьмого пота и знаю, каким трудом достаются деньги. Ее эта сотка нормально подогреет, а я не обеднею. Тут, похоже, одни жмоты собрались! За красивое тело нужно красиво платить! Хотя, если честно, я бы могла попробовать провести ночь с женщиной… Хотя бы ради интереса, да…

– Ну, ты даешь… – Глеб ошарашено покачал головой.

Вернувшись домой, мы одновременно посмотрели на лежавший на столе телефон и улыбнулись.

– Надеюсь, твой папа уже спит и видит какой-нибудь добрый сон, – улыбнулась я, сделав акцент на слове «папа». Затем подошла к Глебу и, подмигнув ему, спросила: – Глебушка, пасынок ты мой, тебе где постелить?

– Там же, где и тебе.

– Ты в этом уверен?

– Вполне.

– А что ты будешь делать, когда приедет папа?

– Он обещал снять мне квартиру. Я собираюсь жить отдельно Ты будешь ко мне приезжать.

– Глеб, ты, наверное, не понял, – сухо произнесла я. – Меня отнюдь не прельщают встречи от случая к случаю. Я привыкла жить с мужчинами под одной крышей, например, так, как с твоим отцом.

– На что ты намекаешь?

– Если ты хочешь мною обладать, решись на более дерзкий поступок.

– Ты хочешь, чтобы я на тебе женился?

– Может быть, – загадочно сказала я, направляясь в спальню.

Глеб понуро поплелся следом. Раздевшись, он лег на кровать и молча уставился в потолок. Брови его были нахмурены, судя по всему, он усиленно думал.

Наклонившись над ним, я провела пальчиком по рельефным мышцам:

– Нравится?

– Очень, – слегка покраснел он. – Послушай, Вера, а ты что, и в самом деле пошла бы за меня замуж?

– Пошла бы, почему нет?

– Но ведь тебя окружают такие интересные, яркие мужчины…

– Эти интересные мужчины стоят мне уже поперек горла.

– Ты преследуешь какую-то цель, или у тебя проснулось чувство ко мне?

– Какую цель я могу преследовать? Своего бизнеса у тебя нет. Ты зависишь от папы. Ты почти студент…

– Вера, я уже окончил институт.

– Неважно. В душе ты еще студент. Знаешь, ты мне действительно очень нравишься…

Глеб приподнялся и, сияя глазами, взволнованно сказал:

– Вера, когда я тебя увидел, меня словно током ударило. Со мной такого раньше никогда не было. А как же отец? Что я ему скажу? Как я посмотрю ему в глаза?

– Да, это проблема, причем серьезная… У нас в запасе неделя для того, чтобы проверить свои чувства и не нарубить дров сгоряча. Давай, Глебушка, спать!

Положив голову Глебу на плечо, я, повозившись, уснула. Сквозь сон я слышала, как внезапно свалившийся на меня «сынок» ворочался, вставал и очень много курил. «Ничего, пусть помучается, – скользнула ленивая мысль. – То-то "обрадуется" Макар, когда услышит о предстоящей свадьбе своего мальчика…»

Утром я открыла глаза и увидела сидящего рядом с собой Глеба.

– Глебушка, а почему ты не спишь? – потянувшись, как кошка, промурлыкала я.

– Я смотрел на тебя. Ты очень красивая, даже когда спишь. Вера, у тебя на животе небольшой шрам. На аппендицит не похоже. Тебе делали операцию?

– Да. Это пулевое ранение.

– Пулевое?

– А что тут удивительного? Ты же юрист. Должен знать, что в человека могут стрелять из револьвера. Вот и в меня тоже стреляли. Один человек хотел меня убить, но, когда выстрелил, пожалел и отвез в больницу.

– Почему же ты не посадила его в тюрьму?