Наказание красотой

– Я же на работе. Некогда мне на тебя внимание обращать. Публика важнее.

– Верка, не забывай, что я твой работодатель!

– А ты не забывай, что многие приезжают сюда для того, чтобы послушать, как я пою. А когда новая программа, так вообще аншлаг. Если бы не я, вы бы с хозяином давно в трубу вылетели!

Не слушая меня, Карась подошел к двери, повернул ключ в замке, затем, ни слова не говоря, отстегнул «бабочку» и снял рубашку.

– Карась, ты что, с ума сошел! – всполошилась я. – Через пятнадцать минут мне на сцену!

– Если ты будешь послушной девочкой, нам вполне хватит и пяти. Ложись давай, – прошептал Карась, стаскивая с себя брюки.

– Я не могу! Ты спишь с проститутками, трахаешь все, что шевелится. Вдруг я спидом заражусь!

– Не бери в голову, я соблюдаю меры предосторожности. Иди ко мне, моя рыбка!

– Я не хочу! – закричала я, отбегая к стене. – Не хочу!!!

– Почему? – опешил Карась.

– Потому что! Не хочу, и все. И никогда больше не захочу!

– Верунь, что с тобой творится? Может, ты заболела, а? Ты же совсем недавно говорила, что любишь меня…

– Во-первых, я так не говорила, а во-вторых, я просто устала… Я устала тебе врать… Два года постоянно врать…

– Ладно, не хочешь по-хорошему, будем по-другому. – Изменившись в лице, Карась задрал мне платье и, прижав к стене, получил то, что хотел…

– Верка, тебе пора, – по-деловому сказал он, когда все закончилось. – Не бери в голову. У тебя нервный срыв. Это пройдет, это бывает. Может, тоска по родине заела, может, еще чего. Ты баба славная: добрая, отходчивая, красивая к тому же. Я знаю, ты меня любишь, и потому тебе все прощаю. Понюхай кокаинчик, и все пройдет. Это лучшее лекарство от всех депрессий.

– Я боюсь стать наркоманкой.

– От кокаина, что ли? Ты же не в вену колешься! Кокаин – это забава для подростков. К нему не привыкнешь.

– Сам-то ты давно на нем сидишь… – вздохнула я.

– Верунь, пора! – Взглянув на часы, Карась засуетился. – Лабухи твои уже заждались. Да и я побежал, буду в зале тебя слушать.

Переодев измазанное в сперме платье, я подошла к зеркалу и, глядя на свое отражение, подумала о том, что когда-нибудь в корне изменю свою жизнь. Вернусь домой, брошу петь, перекрашу волосы и… обязательно встречу настоящую любовь. А Карася забуду как дурной сон. Как будто и не было его никогда. Ни-ког-да!

– Верка, опять ты задерживаешься, – влетел в гримерку Максим. – Ребята за тобой послали. Им не в кайф одним играть.

– Иду, иду, – грустно отозвалась я и, едва передвигая ноги, поплелась по коридору.

Зал был полон. На пустующем пятачке перед сценой поставили дополнительные столики. За одним из них сидел… Михаил. Выглядел он по-прежнему великолепно. Дорогой пиджак без единой морщинки облегал по-борцовски широкие плечи. Со вкусом подобранный галстук, как и положено, стягивал воротничок безукоризненно белой рубашки. «С таким не стыдно показаться в любом обществе, не то, что с Карасем…» – вздохнула я и, пошептавшись с музыкантами, начала петь.

Песня была длинная, сочиняла я ее месяца два назад и посвятила маме. Обычно в ресторане такие не поют, но эта как нельзя больше подходила к моему настроению. Может, поэтому публика приняла ее на ура.

– А ты на самом деле классно поешь! – Подошедший к сцене Михаил протянул мне корзину роз. – Ты забыла ее в машине. Пришлось привезти. На, держи.

– Спасибо, – сдержанно поблагодарила я.

– Ухо-то как, болит?

– Заживает… – Не удержавшись, я бросила быстрый взгляд на Карася. Еще не хватало только, чтобы этот боров заподозрил меня в измене… Но Карась, сидя вполоборота ко мне, отчаянно жестикулируя, болтал с кем-то по сотовому телефону. Кроме того, он обычно спокойно относился к поклонникам моего пения. Более того, ему даже нравилось, когда мне дарили цветы. «Талант, Верка, – назидательно заявлял он, по-лошадиному громко нюхая букеты, – должен быть вознагражден, но… в рамках дозволенного, рыбка моя. А рамки устанавливаю я». В общем, Карась болтал, а вот Макар… Макар с явным интересом наблюдал за нашей с Михаилом беседой.

– Ты не хочешь посидеть за моим столиком? – предложил Михаил.

– Я консумацией давно не занимаюсь. Это не по моей части. Я теперь только пою. Тут полно девиц, которые раскрутят тебя по полной программе. Я не могу. Мне нужно петь дальше. Спасибо за цветы.

Я хотела уйти, но Михаил, взяв меня за руку, так посмотрел на меня, что у меня сладко заныло внизу живота.

– Ты обо мне сегодня вспоминала? О том, как нам хорошо было в этом мотеле?

– Некогда мне вспоминать, – соврала я, украдкой покосившись на Макара. Макар, не вынимая спички изо рта, что-то говорил Карасю. Карась, отложив телефон, заинтересованно посматривал в нашу сторону.

– Миша, у тебя могут быть проблемы. Иди на место, – предупредила я.

– С кем? С твоим жиропупом?

– С жиропупом и со всем этим сбродом, с которым он крутится. Не создавай проблем ни мне, ни себе. Я тебя умоляю.

– А ты бы хотела откреститься от этого сброда? – неожиданно спросил меня Михаил.

– Это тебя не касается, – сухо ответила я. – Если сегодня днем ты с легкостью получил мое тело, это еще не значит, что так же легко я буду изливать тебе душу.